Эпоха перемен
Шрифт:
Как говорится — большие долги уже проблема кредитора, а должник, не стесняясь, одалживался уже у других и на эти деньги вооружался. За заложенный линейный крейсер "Гебен" кайзер запросил 33 миллиона марок, а турки на эти деньги предпочли отовариться парой корыт постарше да похуже. Но вот британцы на достраиваемые ими линкоры "Решадие" и "Султан Осман 1" даже скидку предложили.
Да и в Штатах верфи Армстронга во всю клепали для османов линкор "Фатих Султан Мехмед". Ну и по мелочи — 2 крейсера, 20 эсминцев и 2 подлодки. Не упоминая о возведении в бухте Золотой Рог группой британских компаний (финансируемой синдикатом английских банков) мощного судостроительного
Берлин возможность так же поиграть в "кто кого разведёт" решил не упускать и более того, позвал муслимов в союзники, как бы перетасовывая игроков "Тройственного" и открывая себе путь в сказочный Багдад. В этой игре Вена могла оказаться даже конкурентом (хотя бы в стремлении контролировать проливы), потому в варианте "каждый сам за себя" выскочило "скрипач (Франц-Иосиф) не нужен". А последнему припомнить, что пруссаками он уже битым оказывался и не наглеть.
Пакт подписали. Францию, наконец, проняло и там началась гонка вооружений. Причём на двухлетний заказ по программе развития авиации изыскали средства, чтобы в год уложиться, с предложением тестю "повторить заказ". Может быть и сами франки одолели бы производство планеров, но вот "русишен финера" не горела почему-то, а "мада ин канада (и т. д.)" полыхала как пионерский костёр по поводу и без.
Секрет "облагороженной древесины" являлся государственным, и потребителю "Дельта-" объяснялась как особый сорт дерева, что растёт в горах Тянь-Шаня. Там же, где и одуванчик кок-сагыз, содержащий в корнях до 23 % каучука. В Бразилии же со ствола гевеи в год более 2-х кило латекса "надоить" не выходило. Так что и с "обуванием" машин и самолётов, так же удалось всю Европу "обуть". А то, что в Казани завод синтетического бутадиенового каучука из этилового спирта С. З. Лебедев построил, также не афишировалось.
Мне же, как частному (и честному) лицу, поступило очень заманчивое предложение от иностранной державы (угадайте какой) поработать годик "инструктором авиационного спорта", с просьбой навербовать максимально возможное число так же "инструкторов". После Балканской войны (Первой и единственной в этой истории), за мной закрепилась мировая слава лихого и удачливого кондотьера, способного на безбашенность, свойственную только русским.
Представлялась возможность на халявном бензине и налетаться вволю, да и прилично подзаработать. Двойной оклад колонеля, а в военное время — тройной, да плюс лётные часы, да плюс за сбитые, и, разумеется, солидная страховка, как в случае ранения, и тем более гибели (увы, в нашем бизнесе предусматривать следовало все варианты).
Мой интерес — "облетать соколят нового помёта" совпадал с интересом денежного и промышленно-развитого государства в наёмниках, и свершилось "тебе и мне приятно". К сожалению, научить биться "по взрослому" возможно только на войне. Короче, на приготовленные тысячу летательных аппаратов в России нашлось аккурат тысяча "пилотов-спортсменов", и ещё вдвое больше "спортсменов-тыловиков", вплоть до "спортивной банно-прачечной службы".
А Российский Красный Крест по своим каналам принялся, поспешая не торопясь, формировать санитарный отряд. Попутно Франции навязали контракты на приобретении в России к аппаратам з/частей, ГСМ, авиабомб. Не наглели! Приобретение "Аэро-бомб" Райли Скотта 1911 г.в. обошлось бы Франции дороже наших "двухкамерных", хотя себестоимость "залитых" в "наши" по отдельности мононитробензола и азотной кислоты раз в двадцать оказывалась ниже цены изделия. Правда, рвались много эффективней. Нормативом являлось 3,2
Для лётного состава принимающая сторона приобретала парашюты (шёлковые) и массу всякой прочей мелочи, вплоть до комбезов, курток, личного оружия и ножа десантника. Хотя мелочами сами пилоты в авиации не считали ничего. Ведь даже от "убитой" серрейторной заточки стропореза могла зависеть жизнь. Или от отсутствия патрона нужного калибра. Потому то вместо револьверов в полёт брали специально изготовленные на ТОЗе "обрезы" дробовиков-вертикалок с откидным прикладом — "боксфлинтов по научному.
А ещё точнее, бокс-бъюксфлинтов, поскольку гладким на 12 калибр являлся только верхний ствол, в него и картечный патрон зарядить получалось, да и ракетницей служил. А нижний сделали нарезным под маузеровский (7,7 мм) калибр, но с мосинским патронником (и вкладышами). Если не дай бог собьют, то такую "дуру" во вражеском тылу легче получалось прокормить.
Главным же условием с нашей стороны явилось "не размазывание" эскадры по всей тысячекилометровой линии фронта и обязательное моё участие в разработке всех операций, где задействованы окажутся мои ребята. Ведь у генералов "страны-нанимателя" боевой опыт использования авиации был пока нулевым, да и в современной войне таким же. Ко всему прочему, о разработанном Германским генштабом "Плане Шлиффена" им ничего было не известно.
К лету 1914 года, наконец-то, всё наше солидное хозяйство вкупе с личным составом оказалось на французской земле. Первоначально хозяева пожелали нас окрестить Легион "Кондор", но по моей настойчивой просьбе, переименовали в эскадру "Нормандия" (нас за глаза обозвав "норманами") — по месту первоначального базирования.
С напряжением читал я по утрам газеты, но Франца-Фердинанда в Сараево никто не застрелил. Более того, неизвестными лицами (из "Чёрной руки", но об этом знали немногие), оказалось застрелено два наёмных убийцы экстра-класса, готовившие покушение на эрц-герцога. Даже для локальной войнушки на Балканах повода всё не находилось, а ведь содержание боеготовной армии есть удовольствие очень платное. Тевтонский боевой конь, застоявшийся в конюшне лишних 30 лет, вовсю бил копытом и без толку проедал дорогостоящий овёс
Так проскочило лето, подходила к концу осень и казалось, что бойня отменяется. Но германские штабисты выдали теорию о том, что французский солдат привычен к жаре, а вот немецкий — напротив, зимой себя прекрасно чувствует. И не дожидаясь повода, отмашка была дана "уж потому, что хочется мне кушать". Нельзя же всерьёз так обидеться на статейку во второразрядной французской газетёнке, в которой упоминались Эльзас и Лотарингия. С балкона дворца Шлосс 1-го октября кайзер выдал зажигательную речугу, клеймящую, разумеется, милитаризм и шовинизм соседа. Отвечай Республика за "базар" недоумка Шовинни.
По Германии прокатились стихийные митинги молодёжи и особенно "просвещённых" студентов под лозунгом "Кто не скачет — тот француз", с ежеминутными выкриками "Слава… (пардон, Хайль) " Единодушно поддержал кайзера и Рейхстаг всеми своими фракциями, а Август Бебель, ведущий социал-демократ даже речь закатил: "Поскольку Франция (в ТОЙ истории — Россия), опередила всех в терроре и варварстве и хочет напасть на Германию, чтобы разбить и разрушить её, мы, как и те, кто стоит во главе Германии, остановим агрессора, поскольку его победа означает поражение социал-демократии."