Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура
Шрифт:
Богатство и разнообразие обстановки гробниц, естественно, различались в зависимости от могущества их владельцев. Так, гробница Тутанхамона превосходит любые описания: она наполнена роскошными ложами и кроватями, колесницами и лодками, ящиками и сундуками, креслами, стульями и табуретами, всевозможным оружием, разнообразными жезлами, посохами и тростями, украшениями, играми, металлическими и каменными сосудами и ритуальными принадлежностями. Будучи подданным в царстве Осириса, царь должен был после смерти продолжать демонстрировать свое благочестие, а будучи главой семьи и правителем страны, он должен был продолжать оказывать гостеприимство своим детям, родственникам, друзьям и слугам (поэтому в его гробнице было найдено огромное количество тарелок). Здесь стояло множество разнообразнейшей посуды для посетителей, которые могли в любой момент отведать птицы, мяса, фруктов и овощей – словом, еды и питья было запасено на любой вкус.
В дополнение к саркофагу непременно полагалось иметь большой деревянный или каменный сундук, в котором стояли четыре сосуда – канопы (ошибочно считалось, что их начали изготовлять в городе Канорос), в которых хранились вырезанные во время мумификации органы умершего. Сосуды эти находились под защитой четырех богов: Амсета с человеческой головой, Хапи с головой собаки, Дуамутефа с головой шакала и Кебехсенуфа с головой сокола – и четырех богинь. Некоторым, однако, канопы казались слишком скромными, и они заказывали для своих внутренних органов отдельные крошечные гробики, их помещали в специальные алебастровые сосуды.
Поля Иалу, царства Осириса, напоминали сад вольтеровского Кандида – это было самое прекрасное место в мире, однако и здесь человек должен был вспахивать, засеивать, землю пропалывать и убирать урожай, точно так же как в мире живых. Он должен был не только следить за тем, чтобы оросительные каналы были в хорошем состоянии, но и заниматься работами, назначение которых нам не совсем понятно, например, перетаскивать песок с одного берега на другой. Земледелец воспринимал все это как обыденное и привычное занятие, тем же, кто привык проводить свои дни на земле в лени и праздности и нисколько не интересовался земледелием, эта работа казалась невыносимо тяжелой. Египтяне обладали уникальной способностью верить, что изображение предмета или человека в некоторой степени обладает свойствами оригинала, поэтому они считали, что избежать трудностей в загробной жизни можно с помощью статуэток, которые будут работать вместо умершего. Такие статуэтки делали из эмалированного фаянса, иногда из бронзы в форме мумии. Иногда их лицам придавали индивидуальные черты, вероятно, скульптор пытался добиться портретного сходства. Однако это не имело большого значения, поскольку статуэтки всегда снабжали надписями, где указывали имя и титул человека, которого ей предстояло заменить в мире ином, например: «Осирис, Первый Пророк Амонрасонтера, Хорнехти». Нередко текст надписи был более подробным: в нем перечислялись те виды работы, которые должна выполнять статуэтка: «Осирис N говорит тебе: «О статуэтка (ушебти), когда будет названо имя Осириса N и вызван он будет, чтобы делать то, что положено делать здесь в некрополе, – удобрять поля, наполнять каналы водой, носить песок с востока на запад и с запада на восток, выдергивать сорные травы, как делает человек при жизни для себя, – ты должна сказать: Я сделаю это, вот я здесь».
Идея эта понравилась, и производство статуэток, которые могли спасти своих обладателей от страшной угрозы тяжелого принудительного труда, стало поистине массовым. В руки им вкладывали инструменты, на спину вешали сумки. Стали появляться статуэтки, предназначенные не только для людей физического труда, но и для писцов и надсмотрщиков, поскольку и в мире ином поблизости от работников всегда кормятся чиновники и писцы. В конце концов появилась крупная индустрия, производящая множество миниатюрных фаянсовых или бронзовых акссесуаров для статуэток: коромысла для переноски песка или воды, корзины, большие и маленькие, кирки и киянки. На каждом предмете вырезалось имя конкретной статуэтки, иначе он мог быть украден и передан для работы другой статуэтке вопреки желанию законного владельца.
Впоследствии из тех же соображений начали изготовлять фигурки обнаженных женщин для мертвых. Цари и царевичи привыкли иметь множество наложниц, и они вовсе не собирались обходиться без них в загробной жизни. Такие фигурки были найдены в гробнице Псусеннеса, на некоторых из них написано имя царя, на других – женские имена. Если наложницы, услугами которых царь пользовался при жизни, действительно были похожи на очаровательные фигурки в гробнице, мы можем лишь позавидовать царю.
Украшения мумии любили не меньше, чем живые. Нередко мумий наряжали в те же драгоценности, которые умерший носил при жизни, чаще, однако, делали новые украшения. Ниже приводится список уборов, которые полагалось иметь мумии царя или высокого сановника.
Маска золотая для царей и членов царской семьи, из папье-маше для простых смертных.
Воротник из двух толстых пластин золота, вырезанных в форме грифа с распростертыми крыльями.
Одно или несколько ожерелий из золотых или фаянсовых бусин или из драгоценных камней. Ожерелья состояли из нескольких рядов бусин или подвесок с одной или несколькими пряжками. К пряжке иногда прикреплялась подвеска из золотых, иногда фаянсовых бусин или драгоценных камней, подобранных по размеру.
Одна или две пекторали, подвешенные на цепочках. Чаще всего они имели следующий вид: крылатый скарабей, по бокам в качестве подвязок – фигурки Исиды и Нефтис, на внутренней стороне вырезаны слова знаменитого обращения к сердцу: «О сердце мое, сердце моей матери, сердце тела моего! Не свидетельствуй против меня, не говори против меня перед судьями, не клади вес свой против меня перед владыкой весов. Ты есть мое ка в груди моей, Хнум, соединяющий члены мои. Да не будет имя мое вызывать отвращение, не возводи на меня напраслину перед богами!»
Набор украшений в виде крылатых и бескрылых скарабеев с надписями без оправы и сердечек из лазурита на цепочках. На каждом непременно было указано имя умершего.
Браслеты всех видов: гибкие и твердые, полые и цельные. Их надевали на запястья, предплечья, бедра и колени. Перстни для каждого пальца рук и ног. Сандалии.
Амулеты и статуэтки богов, которые вешали на шею или прикрепляли к нагруднику.
Благодаря своей роли во время процедуры взвешивания деяний Анубис и Тот являлись своеобразными посредниками в общении с мертвыми, однако это вовсе не означало, что мумии были необходимы только амулеты этих богов. Иногда вместо них использовались фигурки стервятников или соколов с расправленными крыльями или со змеиными головами (змея почиталась как хранительница засова, запиравшего двери между разными зонами загробного мира), идолами Осириса и Исиды или магическими амулетами в виде глаза – уджат.
Помимо всех этих украшений, мумия должна была иметь набор миниатюрных жезлов, скипетров, предметов оружия и разнообразных атрибутов божественности или царственности, которые всегда полезно иметь рядом.
Выбрать изысканное и ценное убранство для гробницы, проверить, чтобы все было сделано на совесть, – все это требовало тяжелой и кропотливой работы. Однако, что бы ни говорили об этом отдельные циники, будущее умершего во многом зависело от того, успел ли он должным образом подготовить, украсить и обставить свое последнее пристанище. После смерти человеку не дано наслаждаться покоем – загробный мир полон ловушек, избежать их можно, лишь заблаговременно приняв все необходимые меры предосторожности.
4. Жрец двойника и его обязанности
Итак, наш египтянин, достигший преклонных лет, проследил за строительством и обустройством своего «дома вечности», заказал украшения для своей гробницы у краснодеревщиков и столяров. Он приказал ювелирам и золотых дел мастерам сделать множество украшений, амулетов и талисманов – теперь у него есть все, что, по его мнению, может понадобиться в мире ином. Однако ему предстоит еще убедиться, что потомки проявят должное почтение к его памяти, позаботятся, чтобы его имя продолжало жить в грядущих поколениях. «Я передал свое дело сыну еще при жизни, – утверждает один из египетских вельмож. – Я оставил ему больше, чем отец оставил мне. Мой дом стоит крепко, и земля моя приносит хороший урожай; все владения занимают место свое, где им следует быть. Теперь сын мой сделает так, чтобы сердце мое продолжало жить в этой стеле; он наследует мне, как и подобает хорошему сыну». В подобных надписях покойный часто выражает надежду, что сын сохранит жизнь его имени и имени его предков. Правитель Сиута Хапиджефаи назначил сына жрецом своего ка, или «жрецом двойника», – это примерно то же самое, что душеприказчиком. Имущество, унаследованное сыном в этом качестве, имело особый статус; в частности, в случае смерти его обладателя его не делили между братьями, а снова передавали его сыну, который с этого момента нес ответственность за гробницу деда и участие в церемониях в его честь. Эти церемонии обычно совершались в первый день нового года и длились вплоть до празднества под названием Уаг, которое отмечалось через восемнадцать дней в гробнице, в храмах Упуата, владыки Сиута, и Анубиса, владыки некрополя.
За пять дней до Нового года жрецы Упуата отправлялись в храм Анубиса, и каждый приносил лепешку для стоявшей там статуи. В последний день старого года служитель храма выдавал жрецу двойника свечу, которую до этого уже зажигали в храме. То же самое делал и верховный жрец Анубиса: он выдавал свечу для освещения храма человеку, занимавшему место главного служителя некрополя. Тот должен был отправиться в гробницу вместе со смотрителями горы и передать свечу жрецу двойника.
В первый день нового года, после того как освящение храма было завершено, каждый жрец Упуата должен был поднести лепешку статуе Хапиджефаи. После этого они организовывали шествие, возглавляемое жрецом двойника и посвященное прославлению памяти владыки; главный служитель некрополя и смотрители подносили его статуе лепешки и пиво и также восславляли его память. Вечером того же дня служители храма, предоставившие им свечу, выдавали им еще одну. Как и прежде, то же самое делал и верховный жрец Анубиса: в этот день статую умершего снова освещали свечой, предварительно очищенной в храме.