Эпоха Возрождения
Шрифт:
Шантер остановился возле макета шара Старой Земли, и с восхищением обвел взглядом территорию Европы.
— Но вместо этого, — он обернулся на Гэдмара. На лице мэра застыла привычная маска ледяного спокойствия, — вы предпочли предать мое доверие и приплыли обратно.
— Но ведь…
— Однако, — Шантер с силой раскрутил глобус, и принялся обходить его по кругу, — я готов предоставить вам второй шанс. Последний. Каждый из нас ошибается, но самое главное — как мы реагируем на наши промахи, и извлекаем ли из них уроки.
— Что вы хотите
Когда шар остановился, Шантер отвел взгляд в сторону, и ткнул в него пальцем.
— Подойдите сюда, — попросил мэр, — смелее-смелее, вы же знаете, как это работает.
Гэдмар откашлялся, скользнул взглядом по трофейному кинжалу, стоящему на подставке на столе Шантера.
«Еще рано».
Гэдмар остановился в шаге от мэра.
— Какая мне выпала страна? — с азартом в глазах спросил Шантер.
Гэдмар сузил глаза, вглядываясь в ухмыляющееся лицо мэра. В тот миг этот человек казался самым настоящим ребенком. Как те дети из поселения Возродителей, которые играли в песочнице. Для Одрэйна Шантера весь мир и был песочницей. Его совершенно не интересовали человеческие жизни. Он игрался ими, как оловянными солдатиками. Он был не архитектором, как дети в песочнице, строящие песчаные замки. Нет, отнюдь. Шантер был именно тем разбалованным проказником, который ломал эти песчаные замки. Как и любой озорник, Одрэйн Шантер не смог ответить, с какой целью он это делал. Ему просто нравилось сеять разрушения, и наблюдать за страданиями окружающих.
— Ну так что? — нетерпеливо вопросил Шантер, не сводя взгляда с Гэдмара, — какая страна?
— Не страна, — ответил Гэдмар, — Тихий океан.
Лицо Одрэйна Шантера резко перекосилось. В его глазах застыл животный ужас. Мэр резко обернулся на глобус, и раскрыл рот от изумления. Он простоял так пару секунд, после чего его губы растянулись в ехидной кривоватой усмешке.
— Господин мэр? — нарушил молчание Гэдмар.
— Если я выполню часть нашей сделки, — сказал Одрэйн Шантер, — и устрою вам встречу с мэром Саварена, вы сделаете, о чем мы договаривались?
Мужчины обменялись взглядами.
— Найдете тот город?
— Найду, — без малейших раздумий ответил Гэдмар.
— Вот и замечательно, — Шантер расплылся в широкой улыбке, и хлопнул Гэдмара по плечу, — сегодня же свяжусь с мэром Саварена, и запрошу встречу. Думаю, уже через пару дней у вас появится шанс воздать по заслугам убийцам ваших жены и дочери.
— Благодарю, — кивнул Гэдмар Фоллс.
— Надеюсь, после отмщения, вы, наконец, перелистнете эту ужасную страницу из вашей прошлой жизни, и станете верным слугой Новазэма, — сказал мэр Одрэйн Шантер и громко рассмеялся.
***
Истошные женские вопли. Удушающий запах гари. Снопы ярких искр и языки красного пламени. Треск горящего дерева.
Гэдмар видел, как его дом шел ко дну. В следующий миг в небо взметнулся ослепительный сноп пламени, щепки разлетелись в стороны.
Затем показался силуэт маленькой девочки. Гэдмар схватился за вёсла и изо всех сил попытался до неё доплыть, но горящий дом уносился все дальше и дальше. Затем ладони Гэдмара будто бы онемели. Он нег пошевелиться. Весь мир вокруг него замер, и остался лишь горящий дом и пронзительные вопли его жены и дочери. В следующую секунду раздался оглушительный взрыв, и Гэдмар проснулся.
Хватая ртом воздух, он свалился с кровати, и пополз в ванную. Гэдмар чувствовал, как внутри все сжимается. На какой-то миг он перестал дышать.
Он перевернулся на спину, и глубоко вдохнул несколько раз. Постепенно дыхание нормализовалось, и Гэдмар смог подняться на ноги.
Войдя в ванную, он снял пропотевшие насквозь рубашку и штаны, и встал под холодный душ. Прислонившись ладонью к стене, Гэдмар заплакал. По его щекам текли жгучие слёзы, и он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел.
Гэдмар яростно закричал, и, сжав кулак, принялся бить о стену. Гэдмар кричал, и продолжал бить керамическую плитку. Он разбил в кровь костяшки пальцев, но даже и не собирался останавливаться. Гэдмар продолжал бить до тех пор, пока от бессилия не рухнул на колени. Поджав ноги, он обхватил себя за плечи, и зарыдал.
Сколько бы лет не прошло, Гэдмар никогда не перестанет винить себя в гибели жены и дочери. И разве месть сможет их вернуть? Поможет ли ему отмщение наказать тех, кто повинен в смерти Мании и Алии? Нет, ведь настоящий виновник их смерти — сам Гэдмар. Они погибли по его собственной глупости и беспечности, и никакое отмщение не сможет вернуть их к жизни. Он мог сколько угодно уверять себя в обратном, но, в конечном итоге знал, что месть сделает только хуже. Гэдмар ничего не добьётся ни убийством мэра Саварена, если это вообще он отдал тот приказ, ни убийствами людей, кто этот приказ исполнили.
«Погоня за призраками прошлого бывает очень опасной».
Да, все именно так.
Месть ничего ему не даст. Но разве люди, убившие его семью, заслуживают жизни? Скольких ещё они убили и убьют в будущем таким же образом?
Месть никак Гэдмару не поможет. Не избавит его от чувства вины, ни даст ему искупления за грехи прошлого. Но, отомстив убийцам своей семьи, Гэдмар защитит десятки и сотни людей, которые бы умерли от их рук.
И за эту возможность Гэдмар был готов отдать свою собственную жизнь.
Хотя, в общем-то, он умер уже давным-давно.
***
Когда Гэдмар заканчивал завтрак в кафе «У Рона», за соседний столик подсел Отан Носсер.
— К чему вся эта конспирация? — усмехнулся Гэдмар, и положил кусок сёмги на поджаренный тост.
— Ты же сам говорил, не вызывать лишних подозрений, — на Отане была бейсболка, темные очки и серый шерстяной свитер со строгими брюками.
— Ну, а очки то с бейсболкой ты для чего надел? — откусив тост, спросил Гэдмар, — все и так знают, что это ты.