Эпюра. Том 1
Шрифт:
– Так вышло.
На бильярде через две минуты проститутка засовывала сферический инвентарь себе в отверстия и дико, как лошадь, ржала на пару с новым ебарем на час. Той посношаться – что зубы почистить. А Лизе страшно, лицо побледнело.
Я прошел в раздевалку, остановился у дубового стола, расстегнул пиджак. Снял. Лиза как вкопанная с завороженным взглядом смотрела в сторону пары. Руки с красным маникюром дрожали. «Целку хранит? – подумал я. – Для того первого и единственного. Рот вместо пизды – женская логика…»
– Лиз… Лиза-а… Где ты там? – облокотился
Робот Елизавета – прототип один повернулась. Страх в ее глазах нарастал. Сделала она пару шагов, села на колени в двадцати сантиметрах от меня.
– Как это там правильно делается? Я не знаю… – бурчит как на допросе.
– Достаешь и язычком начинаешь работать.
Ширинка медленно расстегнулась на моих брюках. Мгновение – их больше нет на мне. Следующий уровень – нижнее белье. Сняла. Секунд пять не решалась. Приняв неизбежность, приступила к работе.
С того мордобоя не все зло отдал Василию. Пару демонических существ было припасено на случай. Сейчас как раз такой… Наполовину я уже поделился этими тварями с ней. Минута орального процесса, пять, десять. Старалась делать усердный вид.
– Все отдохни. На первый раз достаточно, – вышел я из ее рта.
Лиза убрала свисающие слюни с себя и члена, свои руки после положила на бедра.
Тошно. Денег не жалко, от процесса мне стало тошно. Думал на полтора часа затяну. Лиза сдерживается. Не плюет от отвращения. Сидит и просто смотрит в даль стеклом. С розовой, ненакрашеной губы стекает остаток слюны на ее юбку.
Я сел на стол. Рубаха пропиталась влагой и обтянула сверху. Залакированная прическа потеряла форму. Уже в бассейне Декарт пробовал Алису – слышались брызги от бьющихся конечностей о воду.
– Еще долго? – робко спросила Лиза.
Мой взгляд поднялся до потолка. Выдох. Курева бы сейчас…
– Не знаю, пока не кончу… Долг, Лиза. Долг отрабатывать надо…
Ее голос без какой-либо начинки. Эмоции, интонации – все проходило мимо речи. Набор слов, не более. Даже поза, даже голова находилась неподвижно. Заледенела.
– Прошу… Кончи и отпусти. Отпусти меня… Молю…
Сердце колотило с ее слов. Закрыл глаза. Дышалось тяжело. Все по понятиям происходило здесь, но какой-то волк рвал грудину. В горле комок что не проглотить – ни капли слюны. Задыхаясь, я спрыгнул со стола.
– Хорошо.
Согласие включило во мне режим зверя. Подошел к станку, швырнув ее руку с силой орангутанга. Меня не остановить. Перекрашенные вишневые волосы были намотаны на руки, как канаты. Стояк поглощён целиком. Началась минута страданий. Я насаживал голову и отпускал с рьяной скоростью. Тушь текла каплями по ее щекам. Задыхалась Лиза. Больно Лизе. Но это ее выбор. Секунд сорок она выдержала. Еще, еще…
– Да-а, – кончил…
Слил. Вышел из Лизы.
Дьявол остался, не отпущен, задержан.
– Все, Лиз, можешь идти, – размотал волосню, – отработала.
Я покинул комнату и плашмя кинулся в бассейн. В углу, в воде отдавалась Алиса Декарту.
На дне не распространяются звуки. Ничего не слышно, что там происходит наверху. Умел
Вынырнул, иначе задохнусь.
– Ну как там, Рамиль, все ок? – проглатывал гласные Декарт.
Я не смог выговорить ни слова, поэтому показал большой палец вверх. Выйдя из бассейна, снял черную рубаху и кинул в воду. Вернулся в раздевалку. Там минетчица вырыгивала свой полученный белковый ужин.
– Блять, ну не здесь же, в сортир иди… Там справляйся, – поднял ее за локоть.
Она ушла. Я заново уселся на дубовый стол. Всего три минуты хватило проблеваться – Лиза пришла обратно с белым полотенцем.
– Это правильно, сама нарыгала, сама и убирай. А то проверяющие нас это делать заставят.
Жертва медленно встала в недавнюю позу. Вытирала по кругу, как уборщица. Профессионально. Закончила и встала предо мной.
– Я могу идти? Я же свободна?
Хоть кто-то должен соблюдать здесь слово.
– Да, сейчас провожу.
Брюки без трико, пиджак на голое тело. Больше ничего не надо. Любой мороз меня не остудит. Зачем мне туда? – не знаю.
Вышли оба на уличную стужу.
Машины замело метелью, пока мы были в сауне. Мою тоже – обметать придется.
– Знаешь, я продалась за эти работы Декарту, – посмотрела Лиза вдаль, – а потом уже тебе… Меня без них отчислили бы к слову… Ты сейчас абсолютно прав, делай с этой жизнью что хочешь, за деньги можно оправдать любое дерьмо… Но ты понятия не имеешь, что я, что многие люди и не за такое с головой хоть куда. У меня мать больная, денег не то что нет, долги только растут почти ежедневно. Вам это повидло, смотреть на чужую безысходность? А? – Выдох Лизы зимним воздухом. – Мир не ваша игрушка!
– Ты сама выбираешь, что тебе делать, – не раздумывая мой ответ. – Никто тебя не заставлял.
Ее лицо омертвело после этой сауны. Бледное, как у обычного гостя морга. Находиться рядом с ней во истину противно. Несло всем, всем непристойным.
– Да не поймешь ты, никогда не поймешь. Декарту тоже это передай, – развернулась и ушла.
Снег. Значит новый год, – подумал я, с новой сигаретой, что завалялась в пиджаке. Затяжка, другая. Из тела вместе с дымом выходили пары ярости и злости на Лизу.
Глава 3
Белый потолок комнаты. Моей. Лежал в кровати. Слепило глаза зимним солнцем. Какой идиот не закрыл окна шторами? Ах да, пока что я не имею прислугу.
Поход в сауну закончился, Декарт остался доволен Алисой. Мне все равно, что там у него.
Тело с желудком внутри атаковал голод.
На стене в комнате висели часы с кукушкой. Время девять десятого. Без алкоголя вчера отлично провели время, да и на утро осадок разговора с Лизой стерся.
Быт мой проходил в коттедже всю жизнь. Точнее в двух. Сначала купленный, а потом построенный лично, совместно с отцом. Поэтому и колледж. Факультет строительства. Делать другое – ничего не умел, да и не хотелось.