Эпюра. Том 1
Шрифт:
Забежали. Двое охранников преградили тем путь преследования.
– Стоять всем, – ладонь поднял один цербер, – поспокойней. Без драк и насилия здесь.
Виновник движа остыл, отдернул преграждающую ладонь вниз. Туда же свой пыл.
– Как скажете, уважаемая администрация.
Остальные повстанцы облепили один несчастный диван, вместе с зачинщиком. Все как один: смотрели яростью, руки собраны, все кисти с выступающими сухожилиями.
Сейчас что угодно можно сказать. Безопасно.
– Вы все три копейки в дом
Оскал с них не спадал. Мои слова – пули. Не попали в цель, только пролетели мимо.
– Судья дает свисток о начале, а я напоминаю, что это второй тайм после нулевой ничьи первого… – телевизор заговорил звонким голосом.
Все смотрели на нас – девушка с ресепшена, два плосколобых охранника, игроки, делающие ставки за компьютером и на диванах. Центр внимания – два черных человека по середине. А к ним делать движение никто не смел. Все пятнадцать поджали свои хвосты.
– Пошли уже, Рам. Там комната ждет.
Может кто и задумался о моих словах? Кто-нибудь, ну хоть один. Покажись! Скажи, что я прав!
Никто не встал. Значит не дошло. А могло?
С надеждой мы отошли от входа смотреть второй тайм.
– Сколько им вдалбливали престиж работы на заводе? На практически бесплатном рабстве? – шагал по коридору Декарт со мной к комнате, – ты то что, Рамиль? За словесную перепалку хотел все изменить? Дурак.
– Дурак?! – очередной мой бес. – Это я-то дурак? Да посмотри на них – смолоду всех богачей ненавидят, презирают. В говне своем мажутся и других мажут. Дурак?
Декарт повернулся ко мне, только зашли в комнату. Посмотрел без остервенения и какой либо злобы. Тихо меня слушал, не препятствовал.
– А ты подумал, хоть подумал, что с тобой стало бы, если ты не шныкал с работы на работу, с объекта на объект? Ты бы таким же стал как они. Это нормально, что они еще по тотализаторам ходят, а не по притонам за дозами…
Я что-то почувствовал сквозь разговор. Маленькое и значимое. Мой друг защищает неудачников?
Оба сели на диван. Шла шестидесятая минута на табло. Назначили штрафной в сторону вражеских ворот.
– Опасный навес, удар… Гоол! Да это гол, чистый и в самую девятку. «Барос» открывает счет в этом поединке. Один ноль…
Комментатор отговорил только что забитый мяч. Замолчал после, надолго. Затихли и мы уже как несколько минут. Момент не праздновали, я вообще забыл про свою ставку на победу. Сидели безмолвно. Ни звука.
– Ты можешь и быть уверенным, что всего добился сам, – оборвал тишину Декарт, – но знай, удача тоже свою лепту внесла в успех. Хоть и не с первого раза все получалось.
– Удача, как и успех, тоже не дается просто так. Упорство, – продолжал я, – все что помогло. Это главное. И не нужно тех жалеть, что они плохо живут и ничего
Голоса померкли. Минуту отмерило.
– Твои забили сейчас, – безразлично кивнул в сторону экрана друг, – практически победил. Какой там коэффициент давали?
Ожил. Все значит, проехали. Хоть так, гордые же все. Непеременимые.
– Два сорок семь. Почти восемнадцать получишь на выходе.
Глупо смотрели оба в плазму. Меня как будто не было в комнате.
За стенкой у других обладателей вип комнат шел чемпионат по пляжному волейболу. Стены легкие, гипсоплитные, даже без шумоизоляции – все слышно. Пошлость с добавлением игрового азарта.
Рев с нашего цифрового стадиона.
– Забили. Нашим забили. Один-один.
Я вернулся в реальность, посмотрел в телевизор, и не поверил своим глазам. Как быстро они успели сыграть тридцать минут.
– Не очень большая сумма, – отвернул голову рядом сидящий со мной, – для тебя особенно.
Почему так? Всего три минуты оставалось до победы. Только выдержать время! – думалось мне, когда пропускал Декарта на выход.
– Рамиль, идем! За назначенное дополнительное не забьют.
Не услышал. Я верил, что произойдет чудо. Выигрыш был мысленно уже потрачен.
Вдруг свет, плазма в секунду погасли. Что еще за… ?
– Уважаемые посетители, просим прощения за техническую неисправность, -монотонно говорил женский голос с ресепшена. – Информация для вип: деньги будут возращены по остаточному временному промежутку от аренды.
В темноте светилась щель между дверью и полом. Лудоманские фонарики от Nokia 3310 прожекторами на военных складах ходили из стороны в сторону. Дороже такого гаджета вряд ли могли позволить себе те люди.
Декарт включил экран на своем телефоне. Лицо его осветилось снизу, как при ночи страшилок в детстве. Один в один.
– Ну что, господин Декарт Васильевич, какой будет ваш рассказ? – повернулся я на него, стоящего у выхода из комнаты.
– Смотрели как-то раз два долбоеба телевизор у букмекера, и у них рубанули свет. The end, блять.
Посмеялись. Значит точно, все терки в прошлом.
От смеха ситуация вне комнаты не менялась. Выбираться нужно. Опасно через парадный выход – пятнадцать разъяренных бомжей. Не успеешь до такси добежать, хоть и десять метров дорога. Что делать?
– Ну как, Рам? Есть предложения?
По взгляду что ли догадался, о чем думаю? Или знал уже слишком хорошо?
– Черный точно должен быть. Если не законопатили ничем… – подошел я к выходу из комнаты.
Открыли дверь, там все ушли, кроме тех пятнадцати. Из зала доносилось:
– Пошлите уже, похер на малолеток…
– Вот поблядим им, чтоб знали, как рабочих деньгами попрекать, тогда и пойдем, -перебил, судя по голосу, тот самый, первый возмущённый с улицы.
Декарт закрылся от коридора. Но ненадолго – через три секунды постучались.