Эрбат. Пленники судьбы
Шрифт:
— Но почему выбрали именно Оди?
— Как я поняла, для воплощения этого плана было отобрано немало детей, да и работа с ними была проведена просто-таки огромная. Это очень давняя разработка колдунов, но вплотную к ней они подошли только сейчас… Но почти все отобранные умерли: многие не перенесли того, что с ним сотворили, к тому же с такими измененными обращались слишком сурово и безжалостно. Да и из оставшихся… жертв экспериментов колдунам требовалось отобрать всего лишь одного, самого ловкого и умелого — именно для того меж ними и устраивались схватки… Нашему парню просто повезло остаться в живых, хотя о везении здесь можно говорить условно… Оди, тебе не страшно все это слышать?
— Нет — покачал тот головой.
— Кстати, — продолжала я, — кстати, именно оттого Оди и понимает любую речь, да еще и может свободно на ней разговаривать — будет странно, если сошедший с небес на землю бог не поймет кого-то из живущих на земле. Чтоб вы знали: в парня заложены знания почти всех языков, на которых говорят люди.
— Недаром Авита повторила нам слова мужа: перспективный проект и денег в него вбухано немеряно… — вздохнула Марида. — Все ясно: отбирали у невольников подходящих по внешнему виду детей, сделали их батами — а дальше уж как повезет… Ну и после всего, что колдуны сотворили с этими детьми, им оставалось только ждать — кто из всех детей выживет, и кто окажется самым жизнеспособным.
— Но батт может стать эрбатом и выйти из повиновения. Как Оди…
— На это и рассчитано. Вырастить послушного раба, в нужный момент дать ему возможность сорваться, а уж из эрбата сделать обычного человека — так у них для этого имеется Храм Двух Змей. Все просто. Беда в том, что Оди сорвался раньше, чем они рассчитывали.
— Если Оди такой… ценный, отчего его тогда раньше не искали? Колдуны должны были на ушах стоять, но вернуть убежавшего в цитадель, а они отложили это дело на неопределенный срок — сразу после окончания празднеств
— Да просто в конклаве решили: ничего страшного, пусть парень несколько лишних дней погуляет на свободе, поймет, что это такое, а заодно и привыкнет к чел… Ну, вы меня поняли. А что касается местных жителей, так разве когда-то колдуны обращали внимание на недовольство каких-то там людишек!
— Вы упускаете еще одну вещь — пошевелил палочкой в затухающем огне Кисс. — Если колдуны узнают, что Оди с нами… Парень, тебя постараются ни в коем случае не выпустить за пределы Нерга уже хотя бы по той причине, что ты — наглядный пример того, что колдуны делают с людьми. Ведь одно дело — разговоры о том, что творится в Нерге, и совсем иное, когда ты воочию видишь перед своими глазами то, чего в жизни быть не должно!
Не знаю, как остальным, а мне стало тошно от услышанного. Остальным, по-моему, тоже… Чтоб хоть как-то отвлечься, я решила заговорить о другом.
— Кисс, помнишь, когда ты увидел стаю этих птиц… Оди, ты из как называл? Эн'пахи?
— Да.
— Так вот, Кисс, ты сказал, что однажды видел такую… А когда это было?
— Давно.
— Расскажи, что тогда случилось? И где?
— Зачем? Лиа, любопытство, как я слышал, является пороком.
— И все же? Сна пока нет, а просто так сидеть тоже не хочется… Так что, считай, сейчас самое подходящее время для воспоминаний. И потом, думаю, интересно не только мне одной… Ты же выжил после встречи с ними.
— Ну, у меня с ними схватки не было. По счастью. Была только встреча, но хватило и ее… Это случилось давно, мне в то время исполнилось лет восемнадцать-девятнадцать, точно не помню. Я тогда был матросом на «Веселом дельфине» — к несчастью, но сейчас этого корабля уже нет: то ли затонул, то ли пропал без вести… Так вот, мы тогда только пришли из очередного рейса и как раз собирались пойти… э-э-э отдыхать, когда к капитану заявился какой-то господин. Не аристократ, но один их тех, кого высокородные посылают для обстряпывания своих делишек — я на таких насмотрелся. О чем он говорил с капитаном — никто не знал, но, как только тот тип ушел, всем было объявлено, что никакого увольнения на берег у нас не будет. Недовольные получили по зубам — у капитана была тяжелая рука и крутой нрав, но всем было обещано по двойному жалованью за рейс, а в случае удачи — еще и премия. Так что вместо отдыха мы загрузились провиантом и водой, и в тот же вечер отошли от причала…
Сейчас я вспоминаю, как торопился капитан, гоняя нас в три шеи, а уж наслушались мы от него!.. — Кисс усмехнулся. — Это было что-то! От его слов даже у бывалых моряков уши чуть ли не в трубочку сворачивались! У нашего капитана был весьма богатый словарный запас… Кстати, тот, что нанял «Веселого дельфина», тоже шел с нами. Правда, почти все время он провел в одиночестве, лишний раз не высовываясь из своей каюты. Морской болезнью мужик страдал в полной мере… А мы шли под всеми парусами, ловили ветер, как только могли… Судя по нескольким обмолвкам капитана, туда торопились не мы одни, и весь вопрос был в том, кто сумеет первым придти на нужное место. До нас со временем дошло, что то, куда мы направляемся — это была некая запретная территория, из тех, на которые лучше не соваться. Ну да морякам много до чего нет никакого дела…
Так вот, когда мы дошли до нужного места, то встали на якорь недалеко от берега. Дивное место, умиротворяющая картина, о которой можно только мечтать: крики чаек, теплое море, белый песок, усыпанный обломками кораллов и ракушками, и сплошная зеленая полоса то ли леса, то ли джунглей… Казалось, это место никогда было не тронуто человеком.
На берег сошло девять человек, в том числе и я. Нанявший нас господин шел с нами. В своем первоначальном предположении мы были правы: в здешних местах очень давно не ступала нога человека… Идти, по счастью, пришлось недалеко, и к тому же у того господина было нечто вроде карты… В нужном месте, среди нетронутых джунглей, в каких-то древних развалинах, отыскался тайник, причем весьма старый. Между прочим, нам там пришлось повозиться: все заросло так, что почти было не видно камня — сплошь затянуто мхом, кустарником, да и деревья в том месте давно вымахали вровень с окружающими развалины деревьями…
В тайнике находились четыре ящика, не сказать, что очень больших, но достаточно увесистых. Ну, мы их выволокли, и потащили, по два брата на один ящик. Понятно, что быстрым наше передвижение было никак не назвать: москиты, неровная почва, всякая гадость под ногами, да еще и ящики оттягивали руки…
Однако стоило нам выйти из джунглей на песчаный берег, как появилась стая птиц, один в один как та, что мы видели утром. Стая летела прямо на нас, и это было понятно любому… Складывалось такое впечатление, будто птиц на нас натравили, и то небольшое расстояние, что оставалось до шлюпки, с грузом в руках мы бы никак не успели преодолеть. К тому же господин, увидев этих птиц, заорал дурным голосом, и первым кинулся бежать со всех ног к воде. Так что четверо из нас, посмотрев на поведение этого человека, бросили ящики, которые тащили, и крикнули остальным, чтоб те сделали то же самое. После чего мы рванули, что было сил, к шлюпке, успели столкнуть ее на воду, перевернуть и забраться под нее… Так и сидели в воде, ожидая, что оставшиеся поднырнут к нам. Но, увы, парней мы так и не дождались…
Потом все под той же шлюпкой мы сумели добраться до «Веселого дельфина», и нас подняли наверх. А вот те, кто не захотел расстаться с грузом, и пытались добежать с ящиками до шлюпки… В общем, от них ничего не осталось. Я все еще помню тот сплошной ковер из черных птиц, который покрыл и белый песок, и брошенные нами ящики, и то, как часть птиц доклевывала то, что еще недавно было людьми…
— Что было потом?
— Справедливости ради следует сказать, что наш капитан, потеряв сразу четырех моряков из своей команды, велел поднять якоря в ту же минуту, как только мы оказались на палубе. А на предложение того господина обождать какое-то время и позже вновь сойти на берег, когда птицы, возможно, улетят, капитан, не выбирая выражений, ответил, что подобным образом может поступить только ненормальный. По его словам, эти птицы не улетят отсюда до того времени, пока здесь не объявится их хозяин. Если же кто-то из нас сейчас попытается вновь отправиться на берег, то вполне может случиться такое, что птицы накинутся и на тех, кто сейчас находится на корабле, и тогда уже ни от одного из нас не останется даже мокрого места… Ну, а птицы сидели, не взлетая, даже когда мы отплывали, как будто давали нам возможность убраться подобру-поздорову. Понятно, что если бы мы вновь вздумали отправиться на берег, то птицы накинулись бы и на оставшихся. Возможно, и на корабль… Так что я хорошо представляю, на что способны эти милые пташки.