Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Торп Гэв

Да, рано или поздно цитадель падет, но Кассандр не верил ни в благородность неравной борьбы, ни в героику последнего боя и самопожертвования. Обычно всегда есть способ победить или хотя бы обмануть смерть, но сейчас даже он вынужден был признать, что их шансы выжить становятся все более призрачными. Хотя Кассандр не был склонен к пессимизму, он с трудом заставлял себя не поддаваться мрачному настроению. Как только Железные Воины преодолеют древние укрепления и пробьют брешь в стенах, их уже ничто не удержит. Они расправятся с его солдатами, со смелыми детьми этого мира, которые решили сражаться вместе с Имперскими Кулаками; не пощадят они и выживших, которые бежали в цитадель с полей смерти внизу.

За крепостными стенами

укрывались пятьдесят два Имперских Кулака и тринадцать тысяч мужчин, женщин и детей. Когда все закончится, их ждет смерть, которая не будет ни быстрой, ни легкой, но никто даже не заговаривал о капитуляции, не порывался обсуждать условия сдачи. Не было крамольных разговоров, которые ослабляют боевой дух, и все думали лишь о том, как дать отпор презренным захватчикам.

«Железные Воины… Наши братья…»

История не сохранила имя того, кто построил это архитектурное чудо на вершине горы, но инженеры и мастера, соорудившие живые стены цитадели, наверняка были гениями своего времени. Эти стены были сложены из инопланетного камня и укреплены технологиями, которые оставались тайной даже для Механикум, но позволяли материалу стен при повреждениях вести себя как живая ткань. Жидкие силикаты затягивали шрамы от попадания снарядов, и стена за считанные мгновения восстанавливала целостность. Только очень продолжительный и невероятный по масштабу обстрел мог нанести укреплениям непоправимый ущерб. При атаке неприятель обнаруживал, что укрепления встречают его шипами из ожившего камня, а иногда этот камень расступался под ногами противника, полностью поглощая его. Если бы на штурм шел обычный враг, цитадели бы ничего не угрожало.

Но Железные Воины — враг не обычный.

Лорд Дорн выбрал эту цитадель и водрузил над ней аквилу, однако этот символ не означал торжество Империума: аквила указывала место, где находится общее правительство. Дорн ввел в новое правление представителей старой власти и позволил народу самому избрать губернатора планеты — им стал видный гражданский деятель Эндрик Кадм. Кассандр улыбнулся этим воспоминаниям и подумал, что Имперские Кулаки все-таки впитали в себя частичку философии, которой придерживался примарх Тринадцатого легиона.

Затем Кассандр и его товарищи сопровождали итераторов и летописцев экспедиции в их путешествии по планете. Они шли от крупных городов к удаленным поселениям, неся слово Императора народу, уже готовому принять Имперскую Истину. Это было славное время, и когда Дорн объявил, что Седьмой легион ждут новые кампании, население планеты оплакивало его уход так, словно их покидал дорогой друг.

Кассандр помнил гордость, которую почувствовал, когда примарх возложил на него и его боевую роту священный долг охранять этот мир. Для планеты, недавно приведенной к Согласию, это означало, что теперь она находится под защитой Имперских Кулаков. Благородный жест, но его последствия даже лорд Дорн не мог предвидеть.

Кассандр отер пыль с покрытого шрамами лица, сплюнул пропитавшуюся той же пылью слюну, которая запузырилась на камне с шипением химической реакции. Шлема он лишился уже давно: снаряд болтера пробил лицевую пластину и вышел наружу вместе с брызгами крови, осколками кости и керамита. Технодесантник Сканион погиб в самом начале осады, а без его руководства кузнечные сервиторы были способны лишь на простой ремонт. Еще оставались несколько адептов Механикум, но они были целыми днями заняты в недрах цитадели: они пытались добраться до ее секретов так, будто бы у них еще оставался шанс выжить и поделиться этим знанием.

На лице капитана застыла усталость, словно на нем оставили свой след постоянные ветра, которые неустанно терзали планету и придавали всем гладким поверхностям крупнозернистую текстуру. Темно-карие глаза Кассандра, видевшего, как перевернулось устройство всей Галактики, и не имевшего сил что-либо изменить, запали и приобрели меланхоличное выражение. После того попадания болт-снаряда, который разбил его шлем, на щеках остались черные полосы шрамов.

Когда пришел приказ возвращаться на Терру, капитан начал готовиться к немедленному отправлению, однако внезапная смерть навигатора их корабля означала, что до прибытия замены рота никуда не двинется. На следующий день они получили сообщение о предательстве Магистра войны и о бойне на Исстване-V, и мир Кассандра окончательно рухнул.

Гордость от порученной им почетной миссии ушла; ее место заняли отчаяние и разочарование от того, что они не могли сражаться рядом с братьями, не могли покарать Хоруса за его вероломство, не могли наказать тех, кто втоптал в грязь клятвы верности. Но возможность сразиться с коварными союзниками Хоруса не заставила себя ждать: на поверхность планеты высадились Железные Воины.

Их появлению предшествовал бомбовый удар, из-за которого в зону сплошного поражения попала вся долина и фермерские поселения, и от плодородных земель остался только пепел. Жар магматических бомб и разгонных двигателей испарил реки, а почву обратил в сухую пыль. Однако Кадмейская цитадель не получила никаких повреждений, и Кассандр до сих пор не мог поверить в саму возможность столь точной бомбардировки.

Но мотивы врага были ему вполне ясны.

Железные Воины не могли упустить шанс посрамить сынов Дорна, и когда к поверхности на столпах огня устремились грузовые посадочные корабли, Кассандр с мрачным чувством обреченности приказал своим воинам готовиться.

Инженерное искусство строителей древней крепости, умело преобразованный ландшафт и мужество защитников сдерживали Железных Воинов почти три месяца, но теперь Кассандр практически исчерпал имевшиеся у него ресурсы. Он потерял три четверти своей роты и тысячи смертных солдат, и ему нечем было вести бой. В цитадели оставалось всего несколько тяжелых орудий — а ведь именно они не давали Железным Воинам добиться полного артиллерийского превосходства и сокрушить защитные механизмы, встроенные в стены крепости. Скоро защитники цитадели уже не смогут сдерживать атаки предателей, но каждый день их сопротивления означал, что армии врага задержатся здесь еще на какое-то время вместо того, чтобы атаковать следующую цель.

Успехом это сложно назвать, но Кассандр довольствовался хотя бы этим. Он встряхнулся, отгоняя от себя настроение безысходности — воину из Имперских Кулаков не пристало жаловаться на судьбу. Капитан пошел к краю самого северного из бастионов, чьи блистательные парапеты когда-то были образцом фортификационной науки. Обстрел перемолол камни стен, превратив их практически в руины; за самыми крупными из пыльных обломков укрылись Локрис и Кастор — золотые гиганты среди сотен местных ополченцев в пропыленной униформе цвета охры. Кассандр разделил те немногие отделения, что у него оставались, и расставил своих воинов вдоль стен, чтобы укрепить каждую секцию и поддержать боевой дух тысяч солдат, что там сражались.

В небе загорались взрывы, и воздух рвался от ударных волн. Фугасные снаряды спускались по баллистическим траекториям и разрывались с глухим грохотом, вспыхивая и постепенно угасая на пустотных экранах. Щиты на южных подступах еле держались, но, к счастью, огонь врага концентрировался на других зонах.

Локрис поднял голову, когда Кассандр присел под укрытием парапета, а Кастор поприветствовал его кивком.

— Они сегодня бойкие, — заметил Кастор.

Очередной взрыв напоминал удар грома, от которого содрогнулось само основание стены. Кинетические гасители, установленные в глубоком фундаменте цитадели, перенаправили энергию взрыва дальше в скальную породу; силикатные рубцы затянули выбоины в стене, и до защитников донесся запах металлической стружки и маслянистых выделений. На парапет обрушился ливень каменных осколков, и солдат, выстроившихся вдоль стены длинной линией, обдало еще одним облаком красной пыли.