Ересь внутри
Шрифт:
Никто не заметил, что они покинули Хостград, — жители города и солдаты были слишком заняты, пытаясь скрыться от вырвавшегося на улицы хаоса, чтобы обратить внимание на трех всадников среди тысяч других.
Никто из троицы не знал местность так, как Шустрый, но путь до леса, граничившего с Йорлом, особых трудностей не должен был вызвать. После всадникам нужно будет найти способ безопасно пересечь реку и дальше скакать на юг до самого Чада. Теперь, когда группа резко уменьшилась, стоять в дозоре по ночам стало намного труднее — приходилось одновременно следить и за возможными неприятностями, и друг за другом. Особенно непросто Танкуилу было доверить свою жизнь Черному Шипу, но арбитр смирился с тем, что выбора у него нет, да и Шип уже не раз хорошо себя показал.
— Ты обещал все объяснить, если мы оба уцелеем, — напомнила Джеззет как раз тогда, когда мракоборец собирался спать.
Костер разводить они не стали, чтобы не привлекать внимание бандитов, которых в лесу хватало. Вся троица просто сидела кругом посреди небольшой рощи. Танкуил прислонился спиной к одному дереву, Черный Шип оперся на другое, не теряя бдительности, но тоже слушая. Джеззет села, скрестив ноги, на покрытую зеленым мхом землю и уставилась на арбитра.
— Я… — Танкуил бросил мимолетный взгляд на Черного Шипа, не уверенный, сколько правды следует говорить, зная, что наемник его слушает.
— В Инквизиции завелся предатель… — начал Даркхарт.
Он рассказал спутникам почти все: о том, как его отправили в Чад разобраться с ведьмой в темнице; об истинной цели найти и допросить Х’оста о его связи с изменником; о том, что лорд ему поведал, — о женщине-инквизиторе и ее сообщнике. Он рассказал, что Х’ост пытался вселять демонов Пустоты в живых людей, и о своих опасениях насчет того, что предатель мог проделывать то же самое с арбитрами. Умолчал только о том, что демоны обязаны служить Инквизиции и что на задание его отправил сам бог-император.
К концу рассказа Даркхарт обнаружил, что от длительной болтовни у него разболелась челюсть. Джеззет словно нарочно старалась не смотреть ему в глаза, зато во взгляде Черного Шипа читалось нечто, похожее на уважение.
— И что ты теперь будешь делать, арбитр? — спросила девушка.
Танкуил видел для себя лишь один приемлемый вариант.
— Я вернусь в Чад. Там сяду на лодку до Сарта. Найду арбитра Кессика. Через него выйду на инквизитора, что предала нас, и убью обоих.
— А почему бы тебе просто не рассказать остальным инквизиторам об этом Кессике? Пусть они пытками выбьют из него правду, — хмыкнул Черный Шип.
Танкуил вздрогнул.
— Я не знаю, кому можно доверять. Если Кессик пронюхает, что за ним охотятся, он, скорее всего, сымитирует свою смерть и сбежит, а я останусь ни с чем. Мне нужно, чтобы он привел меня к настоящему предателю.
— Тогда вперед, — сказал Шип. — Вычисли отступника и сдай его со всеми потрохами инквизиторам.
— Я не могу обвинять арбитров или инквизиторов в ереси без должных доказательств, Шип.
— Почему нет?
Танкуил с трудом подавил вздох.
— Меня в Инквизиции не очень-то любят. Они скорее меня самого обвинят в ереси. Большинство и так уверены, что я виновен.
— Почему? — спросила Джеззет.
— Не важно. — Меньше всего Танкуилу хотелось сейчас рассказывать о своем прошлом и о своей семье.
Даркхарт сбросил с плеч плащ и, скрутив его тугим клубком, сунул в заплечный мешок.
— Слишком опасно сейчас расхаживать в костюме арбитра — что здесь, что в Чаде или Сарте. — Странно, но без привычного одеяния он почувствовал себя голым.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал Танкуил. — Вас обоих. Я…
— Помощь в чем? — уточнил Шип.
— В том, что ты умеешь делать лучше всего, Черный Шип. Убивать арбитров.
Наемник рассмеялся. Танкуил уже почти привык к этому резкому, скрипучему звуку.
— Нет.
— Гм-м… — Такого ответа Даркхарт не ожидал.
Джеззет продолжала безмолвно сидеть на своем месте.
— Убивать вас, подонков, опасно для здоровья, и мне нет никакого резона рисковать своей шкурой из-за твоих проблем. С меня хватило и недавнего. И плевать мне на награду.
— А если я предложу тебе помилование…
— Мм?
— Поможешь мне — и я сделаю так, что Инквизиция отвяжется от тебя, Шип. Тебе больше не придется беспокоиться о том, что арбитры придут за твоей шкурой.
Это, похоже, заинтересовало наемника.
— Ты это можешь? Сам же говорил, тебя не особо жалуют…
Даркхарт усмехнулся.
— Обвинить инквизитора в ереси и убедить Совет в том, что Черный Шип не еретик, — две разные вещи. Помоги мне, Шип, и я добуду тебе помилование. Ты никогда больше не увидишь ни меня, ни других арбитров. А еще тебе хорошо заплатят. Две сотни золотых в валюте Сарта. Вполне достаточно, чтобы отправиться куда угодно и начать новую жизнь.
— Помилование за убийство арбитра, — снова засмеялся Шип. — Я в деле.
Танкуил хотел было открыть рот и спросить Джеззет, но девушка заговорила первой:
— Я тоже. И я хочу того же, что ты обещал Шипу. Две сотни золотых и никакого преследования со стороны арбитров.
— Идет.
— Теперь, думается мне, нам нужен реальный план, — с ухмылкой сказал Черный Шип.
Джеззет кивнула, не сводя глаз с Танкуила.
— А без этого плаща ты выглядишь почти нормальным человеком.
АРМИЯ ДВУХ
Черный Шип
Пусть не быстро, но они снова двигались — уже хорошая новость. Когда троица погрузилась на первый же корабль, следующий в Сарт, ничто не предвещало долгого путешествия.
— Ветер крепкий, — говорил тогда капитан. — Не удивлюсь, если доплывем за три недели.
С тех пор прошло шесть недель, две из которых они провели в полном штиле.
Бетрим не был уверен, что хуже — застрять в море или оказаться в Сарте. Таким людям, как он, не место в городе обители Инквизиции, где повсюду шляются охотники на ведьм и высматривают, кого бы сжечь.