Эргоном: Последний ассасин
Шрифт:
Потом на сцену вышел фокусник. Номера были классные. Некоторые я знал, потому что смотрел разоблачения — ещё в прежнем мире. Но большая часть по-настоящему удивляла.
Оставшись в какой-то момент один (Аня зависала со знакомыми, потягивая фруктовый пунш), я осматривал присутствующих. Судя по цветам волос, здесь собрались представители всех кланов, кроме Серых и Белых. С первыми Зелёные были в контрах, а Императорский, видимо, считал, что именины дочки барона — не их уровень.
Блуждая взглядом по залу и потягивая пунш (к сожалению, безалкогольный),
Друзья, предлагаю ознакомиться с ещё одним моим циклом боярки, где вас ждут демоны, магия, алхимия и загадочные расследования! Читать "Агентство "Экзорцист" по ссылке:
Глава 55
Мы встретились взглядами. Лукьянов ухмыльнулся. Лицо у него было злое. Похоже, задумал какую-то гадость. Словно прочитав мои мысли, фиолетовый направился ко мне, но на полдороге свернул и двинулся в сторону сцены. Фокусник как раз заканчивал выступление. Ему поаплодировали, и вышел конферансье, чтобы объявить следующего артиста, но Лукьянов его опередил. Вскочил на сцену и протянул руку, требуя микрофон. Так, вряд ли он решил поздравить именинницу.
Баронет подошёл к краю и вперился в меня долгим взглядом, добиваясь, чтобы присутствующие начали оборачиваться. Когда все сообразили, на кого он пялится, фиолетовый заговорил:
— Дамы и господа, прошу минутку вашего внимания! Сегодня здесь находится барон Николай Скуратов. Посмотрите на него!
Чёрт! Какая наглость!
Я медленно отставил стакан с пуншем и сложил руки на груди, не отводя взгляда от фиолетового придурка.
— Этот человек, как вам известно, ассасин, — продолжил после паузы Лукьянов. И я официально обвиняю его в убийстве моего друга, Виктора Салтыкова!
Шум стих. Наступила мёртвая, напряжённая, как струна, тишина. Все смотрели на меня.
— Я заявляю, что барон Скуратов убил его, чтобы избавить своего друга, чьё имя я называть не стану, поскольку он здесь, скорее всего, ни при чём, от поединка, на который его вызвал Виктор. Видимо, у господина барона очень своеобразные представления о дружбе и чести.
Опустив микрофон, Лукьянов замер, ожидая моей реакции. И я отлично понимал, какой. И что этот говнюк задумал. Зная, что я не владею мечом, решил прикончить меня на дуэли!
Справа обозначилось движение. Повернув голову, я увидел приближавшуюся ко мне Аню. Она была бледна, брови сердито сдвинуты. Я сделал ей знак не подходить. Мне не нужна поддержка Шуваловых. Это только наша разборка. Поняв меня, девушка остановилась.
— У вас есть доказательства, господин Лукьянов? — спросил я в звенящей тишине.
Все головы дружно повернулись к баронету. Тот демонстративно ухмыльнулся.
— Плохим вы были бы ассасином, Николай Семёнович, если б оставляли улики, — проговорил он.
— Значит, ваше утверждение голословно, — кивнул я, словно такой ответ услышать и ожидал. — Выходит, вы меня только что оклеветали.
— Считайте, как вам угодно, — сказал Лукьянов.
— Вы не желаете взять свои слова обратно?
— Ни в коем случае! — фиолетовый, понимая, что не оставил мне выбора, довольно улыбнулся.
— В таком случае я считаю себя оскорблённой стороной.
— Ваше право, барон.
— Выбор оружия, если не ошибаюсь, остаётся за оскорблённой стороной, — надеюсь, в этом мире те же правила, что были когда-то в моём! Надо было, конечно, изучить местный дуэльный кодекс. — Я выбираю пистолеты.
По залу прошёлся удивлённый гул, а Лукьянов насмешливо поднял брови.
— Кажется, вы, господин барон, позабыли, что стреляться можно только по достижению совершеннолетия, — сказал он. — А нам с вами гораздо меньше.
В зале согласно закивали.
Чёрт! Вот это подстава! Он же просто убьёт меня!
Вот же хитрый гад! Но деваться некуда.
Стиснув зубы, я проговорил:
— В таком случае, мой секундант прибудет к вам в ближайшее время, чтобы обговорить условия поединка.
Лукьянов насмешливо поклонился.
— Буду ждать с нетерпением, господин барон!
Вернув микрофон ошеломлённому конферансье, он спустился со сцены, гордо глядя перед собой. Но прошёл недолго. Не успел подняться шум, как к баронету протиснулся старший брат именинницы. На бледных щеках Пешкова багровели пятна. В зале тут же снова воцарилась тишина.
— Поскольку вы, господин Лукьянов, имели бестактность и наглость устроить скандал на празднике моей сестры и в нашем доме, — проговорил он тихим, но дрожащим от ярости голосом, — я вынужден требовать у вас удовлетворения! Сразу же после вашего поединка с господином бароном. Если вам, повезёт, конечно.
По залу прокатился коллективный вздох. Да уж, вот это сенсация!
Настала очередь фиолетового побледнеть. Однако он взял себя в руки и кивнул.
— Как угодно. А сейчас вынужден откланяться.
Сопровождаемый множеством взглядов, он быстро вышел из зала.
Ко мне подошла Аня.
— Чёрт, Коля, даже не знаю, что сказать!
— Думаю, нам тоже лучше убраться.
— Это да. Правильно. Идём!
Однако в холле нас поймал барон.
— Господин Скуратов, примите мои искренние извинения! — проговорил он. — Я никак не ожидал, что ваш визит закончится чем-то подобным.
— Вашей вины здесь нет, — ответил я. — Но мы вынуждены удалиться. Мои поздравления имениннице.
— Понимаю, — склонил голову Пешков. — Надеюсь, этот досадный инцидент не отвратит вас от нашего дома. Разумеется, человек, оскорбивший вас, здесь больше не появится.
Красивые слова. Вот только я, скорее всего, завтра умру. А если каким-то чудом нет, то Лукьянов и так ходить по гостям больше не сможет.
Распрощавшись с бароном, мы сели в машину.
— Коля, это просто ужасно! — дрожащим голосом проговорила Аня. — Ты же понимаешь, что он тебя убьёт?!