Эрик
Шрифт:
Соотношение медицинского спирта к ликёрам в производственном процессе было примерно 1 к 20. Ликёр пошёл на ура в Европе и стал цениться как изысканный напиток, за который неплохо платили. В то время как спирт, шедший для медицинских целей, могли себе позволить только весьма состоятельные люди что на Востоке, что на Западе, потому как был практически золотым. При таком положении дел спирт расходился меньшими партиями, но приносил очень серьёзные доходы. Так, если за литр ликёра давали в среднем один боспорский денарий (пятьдесят граммов серебра), то за литр спирта — двадцать пять. Мануфактура работала на привозном сырье, которое скупалось в славянских землях, в первую очередь это, конечно, было Киевское княжество. Себестоимость производства одного литра спирта с учётом стоимости сырья составляла десять боспорских оболов,
Казалось бы, странно — организовывать металлургическое производство на привозном сырье, но это только на первый взгляд странно. Достаточно оценить стоимость, по которой скупались руда и уголь, уже доставленные в Боспор. Так, один пуд руды оценивался в три обола, а пуд кучного берёзового угля — в пять. Особняком стоял каменный уголь, который использовался в процессе цементирования и рафинирования, его стоимость была высокой — десять оболов за пуд. В общей сложности суточный расход на сырье металлургической мануфактуры не превышал трёх денариев, а полученная в итоге сталь оценивалась по пять боспорских денариев за один килограмм, то есть неполную марку серебра венского стандарта. Но это так — цена для перспективы, ибо на первых порах практически весь продукт уходил на собственные нужды — изготовление латных доспехов и оружия.
Хоть промышленный центр и развивался организованно и очень быстрыми темпами, но без курьёзов не обходилось. Один из работников решил попробовать на вкус медицинский спирт. Он ему очень понравился, поэтому этот товарищ к концу своей смены умудрялся напиваться до такой степени, что еле ногами шевелил. Само собой, с ним приключился «несчастный случай», а на его место был взят старший сын. Но подобную ситуацию оставлять без контроля было нельзя, поэтому на производстве был введён некий аналог «сухого закона» — за пределами мануфактуры можешь хоть упиться, но на свою смену должен явиться трезвый и на её протяжении не употреблять. Ну и распустили слухи о чрезвычайном вреде употребления чистого спирта в области мужской силы. И это только один маленький курьёз в общей череде производственных недоразумений. А ведь рабочих становилось всё больше.
В марте была развернута небольшая мастерская по производству бумаги, которая раз в неделю отгружала на склад около двухсот листов плотной бумаги размером примерно 0,5x0,5 метра, в мастерской работало сорок человек. В связи с развернувшимся строительством был организован небольшой кирпичный заводик, который раз в сутки поставлял на строительные площадки около десяти кубов качественного, обожженного кирпича. И много чего прочего по мелочи.
По предварительным оценкам, на промышленных объектах Боспора трудилось уже в первых числах 1204 года около тысячи человек — это были государственные рабочие. Количество для того времени немалое, и они далеко не все обладали нужной квалификацией, так как таких объёмов производства ещё нигде не концентрировалось. Поэтому в январе 1204 года Эрик учредил Боспорский академический центр с двумя ступенями обучения. Первая ступень — универсальная, её проходят все. В неё входит чтение латыни, письмо на латыни, счёт и небольшой курс естествознания, представленный преимущественно физикой. На вторую ступень, в которой было пять отделений: металла, войны, моря, медицины и управления, — переходила только небольшая часть рабочих. Здесь готовили бригадиров и начальников смен для металлургической мануфактуры, офицеров армии, капитанов кораблей, врачей и чиновников. Зачем дублировалось обучение чиновников? Дело в том, что наборы из бедных сирот — временная мера и вскоре она прекратится, после чего воспроизводство численности и качества служащих должно будет идти естественным путём. Никакой философии, никакой риторики, никакой поэзии — исключительно полезные практические навыки и знания. На первых порах Академический центр
Особым образом развивались отношения с религией. Эрик был как будто между двух огней — с одной стороны, он возведён в княжеское достоинство монархом восточной христианской церкви, с другой — большое количество его союзников находилось в лоне западной. Поэтому после длительных согласований в Боспорском княжестве был установлен поликонфессионат, то есть одновременно разрешалось действовать как православным, так и католическим церковным аппаратам, что позволило избежать волнения народа. Подобная мера хоть и сказалась на отношениях с папой римским, которые стали ухудшаться, причём довольно стремительно, но совершенно никак не отразилась на взаимодействии с тамплиерами, которые, всерьёз взявшись за дело и занимаясь укреплением своих позиций на Ближнем Востоке любыми доступными способами, игнорировали провокации как христиан, так и мусульман. Как в той басне: «А Васька слушает, да ест».
В том торгово-финансовом узелке, что завязался силами тогда ещё барона между Антиохией, Алеппо и Эдессой, равномерно и взаимовыгодно перемешались все участники, что сказалось на взаимовыручке. За прошедшие с отъезда Эрика два года тамплиеры уже дважды выступали с военной помощью Эдессе, что было оценено по достоинству и укрепило отношения между этими феодальными регионами. Это был серьёзный прорыв, так как никогда прежде такого тесного сотрудничества между мусульманами и христианами не случалось, что незамедлительно сказалось на уровне религиозного фанатизма — он у всех участников товарно-денежных отношений в районе эдесско-антиохийской торговой зоны стал резко исчезать. Подобная ситуация давала солидные дивиденды князю, так как Боспорский банк участвовал своим капиталом практически во всех значимых торговых операциях тамплиеров.
Во всех этих делах и заботах Эрику практически не хватало времени для Морриган и сына. Такое поведение в конце января 1204 года вылилось в истерику его супруги. Ей было всё равно, чем он занимается, но уделять внимание им он обязан. Вроде бы и неглупая женщина, и откуда взялся этот вывих?
— Ты! Ты! Ты бессердечный чурбан!
— И что? — Лицо Эрика не выражало никаких эмоций.
— Как что?! Ты ещё спрашиваешь?
— Да. Тебе что-то нужно? Слуги не могут выполнить твоё поручение?
— Да! Да! Мне что-то нужно!
— Так говори. Чего ты вообще кричать вздумала? За тобой раньше этого не водилось. Ты заболела?
— С чего кричу?! Неужели ты не понимаешь?! Как только мы с тобой официально обвенчались, ты практически бросил меня. Так, приходишь в гости. Даже ночуешь часто в этом ужасном монстре, который называешь мануфактурой. Неужели спать с раскалёнными кусками железа приятнее, чем со мной?
— Ты что, ревнуешь меня к железу? — Эрик заржал.
— И нет тут ничего смешного! Когда последний раз мы нормально общались, гуляли, выезжали на конную прогулку? Ты уходишь до рассвета, приходишь с закатом, а то и вообще не приходишь. Я тебя вижу только по праздникам! Даже твой сын тебя не узнаёт. Как тебе такое нравится?
— Дорогая, ты же должна понимать — либо государство, либо семья. Тебе нравится быть княгиней? Неужели ты хочешь снова в деревню ходить в рваной одежде?
— Семья — это святое! Нельзя к ней так относиться! Неужели ты меня ни капли не любишь?
Эрик продолжал на неё смотреть невозмутимо, не выражая никаких эмоций, лишь недоуменно приподнял бровь.
— Ну ты и гад! Как тебя вообще земля носит?!
— Как и всех остальных людей — на своей поверхности.
— Ты что, издеваешься?!
— Нет, я честно отвечаю на твои вопросы.
— Пойми же ты, я не могу так больше. Я чувствую себя брошенной. Мне больно и стыдно.
— Дорогая, а никто и не говорил, что будет легко. Или ты думала, что правители живут в раю?
— Отчего же? Я хорошо помню, как в этот рай лезут наёмники и устраивают кровавую баню. В раю не убивают.
— Я не об этом.
— А о чём?
— Посмотри на Алексея Ангела. Вроде бы император некогда могучей империи, и чем он занимается? Заняв трон, стал прожигать жизнь в своё удовольствие. Каким финалом это закончится, ты, я надеюсь, догадываешься. Ведь так?