Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом
Шрифт:
– О да. То есть, конечно, но… – Похоже, ею овладело сомнение. – Надеюсь, цыпленка сейчас принесут, – закончила она, бросив взгляд на дверь.
Тут Дорро очень тихо и абсолютно невыразительно заметила:
– Все, что делает Джозеф, всегда безупречно. В отношении меня верно прямо противоположное. – Непонятно было, в чей огород она метила этим камнем – в свой или свекрови.
– Ну, конечно, вам не понравится, если такой болван, как я, испортит вам удовольствие от разгадки, – продолжал между тем Скотчер. – Какая вопиющая небрежность
Клаудия запрокинула голову и засмеялась:
– О, Джозеф, ты просто прелесть!
– Когда же наконец Филлис уберет тарелки и принесет второе? – нетерпеливо сказала леди Плейфорд. – Я хочу сделать объявление, но прежде пусть подадут обед.
– Понимаю – похоже, объявление из тех, которые хорошо проходят только на сытый желудок, а? – поддразнил ее Кимптон.
Как только Филлис подала еду – коронное блюдо Бригиды, курятина а ля роз, как нам было сказано, – леди Плейфорд поднялась с места.
– Пожалуйста, не ждите меня, приступайте, – начала она. – Я должна кое-что вам сообщить. Многим из вас это не понравится, так что тем более нечего слушать на голодный желудок.
– Как это верно, – сказал Орвилл Рольф. – Что? – И он с устрашающим энтузиазмом накинулся на курятину.
Леди Плейфорд подождала, пока еще несколько пар ножей и вилок примутся за работу, и только тогда продолжила:
– Сегодня днем я написала новое завещание.
Дорро поперхнулась:
– Что? Новое завещание? Зачем? Чем оно отличается от старого?
– Полагаю, именно это мы сейчас и услышим, – ответила Клаудия. – Говори же, мамочка!
– Так ты уже все знаешь, Клаудия? – зашипела Дорро. – Такое впечатление, что да!
– Большинство из вас будут шокированы тем, что я сейчас скажу. – Леди Плейфорд говорила как по писаному. – Но я прошу вас довериться мне во всем. Я уверена, что так будет лучше для всех нас.
– Не томи, Эти, выкладывай, – сказал Кимптон.
Следующие десять секунд – а может быть, и меньше – я слушал прерывистое, взволнованное дыхание всех собравшихся. Длинная шея Дорро вздрагивала, несколько раз по ее горлу сверху вниз прокатился комок. Похоже, она с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить.
Наконец леди Плейфорд сказала:
– По условиям моего нового завещания – составленного сегодня днем Майклом Гатерколом и засвидетельствованного им и Хаттоном, – все принадлежащее мне имущество переходит после моей смерти Джозефу Скотчеру.
– Что?! – Голос Дорро сорвался. Ее тонкие губы искривились от ужаса, словно она столкнулась лицом к лицу с призраком, невидимым для других.
– Под «всем» ты понимаешь… – начала Клаудия. Она сохраняла полное самообладание; Кимптон тоже. Оба походили на зрителей, наблюдающих за увлекательной пантомимой.
– Под «всем» я понимаю всё, – сказала леди Плейфорд. – Поместье Лиллиоук, мои дома в Лондоне, все остальное. Всю
Глава 7
Реакция
Скотчер вскочил на ноги так стремительно, что его стул рухнул на пол. Он вдруг побледнел, точно услышал дурную весть.
– Нет, – начал он. – Я никогда не просил и не ожидал… Пожалуйста… Не надо…
– Джозеф, с тобой всё в порядке? – Софи тоже встала, готовая броситься к нему.
– Вот, передайте ему. – Сидевший слева от нее Кимптон протянул ей стакан с водой. – Похоже, ему сейчас не помешает.
В следующую секунду сиделка была уже возле Скотчера. Одной рукой она поддерживала его под локоть, точно для того, чтобы помочь ему устоять.
– Узнавать, что в один прекрасный день станешь наследником большого состояния, всегда так огорчительно, – сухо заметил Кимптон.
– Здесь что, все с ума посходили? – сказала Дорро. – Джозеф ведь умирает. Он будет лежать в гробу раньше, чем успеет получить что-нибудь по этому завещанию! Или это такая жестокая шутка?
– Нет, я нисколько не шучу, – сказала леди Плейфорд. – Майкл подтвердит.
Гатеркол кивнул:
– Это правда.
Клаудия улыбнулась:
– Я должна была догадаться. По-моему, ты уже давно задумывала нечто подобное, мамочка… Правда, странно, что ты обделила и Гарри, свое любимое дитя.
– У меня нет любимчиков, Клаудия, и ты хорошо это знаешь.
– Да, в своей семье точно нет, – тихо сказала дочь.
– О-па, вот так сюрприз, – сказал, вытаращив глаза, Гарри. Это были его первые слова после оглашения нового завещания.
Я обратил внимание, что Пуаро сидел в это время неподвижно, как статуя.
Орвилл Рольф воспользовался моментом и, ткнув меня в бок – если, конечно, прикосновение столь пухлого локтя можно назвать тычком, – сказал:
– Отличный цыпленок, Кэтчпул. Превосходный. Бригиду можно поздравить. Что? Налетайте, чего вы ждете?
Признаюсь, я не нашел в себе сил ответить.
– Разве это не бессмысленно – оставлять все тому, чья смерть уже близка, в то время как тебе самой, возможно, предстоит здравствовать еще долгие годы? – спросил Кимптон у леди Плейфорд.
– Рэндл прав, – сказал Скотчер. – Все знают, что меня ждет. Пожалуйста, Эти, вы так… Нет ведь никакой нужды… – Казалось, закончить предложение ему недостало сил. Вид у него был абсолютно опустошенный.
Софи подняла стул, который Скотчер, вставая, уронил на пол. Затем помогла ему сесть и протянула стакан воды.
– Выпей сколько сможешь, – заговорила она настойчиво. – Тебе станет лучше. – Но Скотчер едва мог держать стакан, так что Софи пришлось самой направлять его руку.
Этот спектакль показался мне крайне любопытным. Разумеется, новость леди Плейфорд потрясла всех – но почему она так огорчила самого Скотчера? Разве не достаточно было бы сказать: «Как глупо, я ведь не доживу до наследства, это всем известно»?