Эрминиды
Шрифт:
— Я так хочу. Разве этого недостаточно?
— Ну, знаешь! — вспыхнула Мелисента. — Я не одна из твоих игрушек! Он — может быть. Но не я!
Намереваясь удалиться в свою комнату, юная княжна с пылающими от возмущения щеками решительным шагом пересекала пиршественный зал, когда её взгляд случайно скользнул по тёмному окну, в котором, как в зеркале, отражались столы, факелы… и не отражались вампиры. В той, заоконной, зале было всего два человека. И девушка только что встретилась взглядом с Северином Эрлингом. С таким же, отражённым от тёмной
Комната оказалась оружейной. Вопреки своему обыкновению, Северин не стал обшаривать взглядом окна, а уставился на оказавшуюся перед ним стойку. И не видел, что не ней находилось. Лорд Эрлинг только что позорно сбежал. «Будь ты мужчиной, — говорил он себе, — пошёл бы сейчас и вырвал дочь своего учителя из когтистых лап этого чудовища! А ты только и можешь, что украдкой наблюдать, как боль сменяется тоской, отвращением или печалью на её лице. Хрупкая и уязвимая… каково ей терпеть выходки такого брата день за днём? Человеку, ребёнку, девочке…»
Северин до крови прикусил губу и зажмурился, надеясь отогнать от себя воспоминание о влажно блестящих голубых глазах.
— Никогда не понимала, зачем Влад держит дома такую груду железа. — При звуке её голоса лорд Эрлин вздрогнул, почти поверив в материализацию фантазий. Осторожно обернулся. Мелисента Элизобарра вошла неслышно, как вампир. Рассматривала висящий по центру комнаты двуручный меч цвергской работы. — Особенно эти ужасные огромные мечи. Он же с меня ростом! Его поднять невозможно. Какой в этом смысл? Если есть пистолеты и… прочее.
— Пистолеты хороши против людей, миледи, — учтиво поклонился лорд Эрлинг. — Но не против горгулий или големов. А при физической силе вампира вес оружия из недостатка превращается в достоинство — придаёт удару инерции.
— Почему же тогда их традиционным оружием являются рапиры? — с лёгкой ехидцей осведомилась девушка, поворачиваясь, наконец, к собеседнику. «Их!» — это маленькое слово сладкой тяжестью сдавило Северину грудь, отделив двух молодых людей от десятков вампиров, заполнивших сегодня замок Элизобарра.
— Почему традиционным является чёрный цвет? Такова… традиция, — слабо улыбнулся он.
— За каждой традицией что-то стоит. — В голосе княжны зазвучали требовательные нотки. — Как вы думаете, с чем это связано?
— Это непрактично. И старомодно, — заявил лорд Эрлинг. — Подчёркивает долгоживучесть. И то, что на самом деле вампир не нуждается в оружии, чтобы убить. А парные уколы напоминают след от укуса.
Во взгляде Мелисенты проскользнуло одобрение. Лицо её при этом оставалось совершенно серьёзным.
— Вы тоже её носите, — указала она на бедро собеседника.
Северин положил руку на эфес. А потом протянул рапиру девушке, рукоятью вперёд.
— Моя — просто украшение.
Княжна с любопытством взяла оружие. Скользнула пальцами вдоль клинка.
— Это серебро, верно?
— Вы хорошо разбираетесь в металлах, миледи.
— Мне нравится серебро, — задумчиво сказала она, сомкнув вокруг лезвия ладонь. — Больше, чем золото. В серебре есть что-то… живое. А золото словно выплавлено из пота, крови и слёз…
— Я никогда не видел на вас серебряных украшений, — сказал Северин, на миг удивившись собственной дерзости.
— И, думаю, вы догадываетесь, почему.
Мелисента подняла на юношу взгляд. И Эрлинг убедился, что сейчас в нём не было печали. Зато был интерес. Молодой маг ей действительно нравился. Он был частичкой её счастливого детства, другой реальности, в которой Эйзенхиэль Элизобарра был жив.
Северин говорил. Рассказывал об оружии, о металлах, о способах закалки, об алхимических свойствах серебра и о сотнях подобных вещей. Ему казалось, что никогда ещё он не говорил так долго и вдохновенно. А она слушала. И молчала.
А потом… взгляд юноши наконец скользнул вдоль окна. Крупный нетопырь скалился с подоконника, сверкая красными глазами.
Северин подавился последним словом. Бессильная ярость сковала горло, он едва смог вымолвить:
— Простите, миледи. Я, должно быть, вам наскучил. Мне… мне пора идти.
— Напротив, — улыбнулась она немного удивлённо. — Вы очень хороший рассказчик, Северин. Я хотела бы встретиться с вами ещё когда-нибудь.
Молодой человек поклонился и поспешно вышел. Почти тут же открыл портал, нервно рванул воротник уже на пороге собственного замка. Унижение, осознание собственной слабости душили его, застилали глаза туманом. Юный маг бегом, спотыкаясь, бросился в подвал. Он создавал мишени и уничтожал их в вихре пламени, рубил мечом и проклинал, замораживал, бил, кромсал… представляя на их месте Влада. Пока совершенно не обессилил. В груди сделалось пусто и гулко. Северин медленно сполз по стене и закрыл глаза. Камни всё ещё хранили тепло только что бушевавшего тут пламени. Юноша уснул.
***
Мерные медленные хлопки — пародия на аплодисменты. Влад подошёл к сестре, всё ещё недоумённо глядящей на дверь, в которую выбежал Северин.
— Прекрасно исполнено, дорогая. Я доволен.
— Прекрати, — нахмурилась Мелисента. — Это ты его испугал?
— Он не испуган. Рассержен, скорее.
— Влад, ну какой же ты всё-таки… — княжна Элизобарра сердито поглядела на брата, не в силах подобрать соответствующий эпитет.
— Какой? — нахально осведомился тот.
— Зачем ты его мучаешь?
— Он сам себя мучает, — сухо заметил вампир. — Я тут практически не при чём.
— Это жестоко, — покачала головой девушка.
— Северин должен научиться видеть реальное положение вещей. А не обманываться иллюзиями. Если он будет считать смертельным врагом каждого, кто нарушил его планы на выходные, долго не проживёт. А Отрон талантливый, жалко.
— Эрлинг, — сказала Мелисента.
— М-м?
— Он предпочитает, чтоб его называли Эрлинг.
— А мне плевать, если честно, что он предпочитает.