Эромагия
Шрифт:
— Что?
— Кардамуд… Понимаешь, мне так хотелось хоть как-то украсить себя, ведь я… А Кардамуд!.. Он такой… Он настоящий герой среди нашего рода. Скиталец, отважный путешественник, он так много повидал, побывал везде! А я…
— А что — ты?
— Я всю жизнь проторчала в этом заброшенном храме…
— Вот именно. За это он тебя и полюбил. От нашей сестры не требуется геройства и отваги. Твоя верность клятве, твоя преданность этому храму… Верность и умение ждать — вот что ценят в нас все скитальцы и герои в мире.
— Ты так в самом деле считаешь?
— Ха —
— Правда?
— Ну конечно!
Тем временем на лужайке перед храмом, среди оплетенных зелеными побегами статуй, Шон объяснял Кардамуду:
— Все твои беды начались, когда Мелонита надела кольцо.
— Кольцо? При чем здесь кольцо?
— При том, что это не кольцо. Кольцо — это не кольцо, то есть не просто кольцо… То есть совсем не кольцо! На самом деле Мелонита отыскала Венец Страсти.
— Тот самый?
— Ну да! Это святилище и построено-то, может быть, именно для хранения Венца. Его и сторожила Мелонита. А потом случайно надела… И сразу возросли ее… как бы сказать… ну, ее страсть… то есть эта…
— А! — Глаз дракона вспыхнул. — А-а-а!
— Во-во…
Они многозначительно переглянулись, и тут же Шону пришлось отскочить в сторону, чтобы мощная струя пламени из пасти дракона не испепелила его.
— Ой, прости! — смутился Кардамуд. — Это я случайно, от удивления… То есть никакая… э, никакое бессилие мне не грозило?
— Брось, друг Кардамуд, какое бессилие? С чего вдруг? Это все Венец, который напялила… то есть которым украсила себя Мелонита. Это самое кольцо на ее лапке, понимаешь? С тобой-то все в порядке, уж поверь мне. Просто ее способности в… ну, в некоторое сфере, так сказать, в определенной сфере жизнедеятельности, то есть сам знаешь, в какой сфере — они очень сильно возросли. Теперь достаточно лишь заставить ее снять Венец Страсти, то есть кольцо. И Жезл сразу станет тебе ни к чему.
— Идем! — решил дракон. — Идем к ней!
— Да? А что ты скажешь Мелоните? Снимай Венец? То есть кольцо? Ты что же, Кардамуд, не замечал, как дамы дорожат всякими побрякушками?
— Это верно… А что делать?
— Хм… даже не знаю… Ну, что-нибудь придумаем. Идем в самом деле к ним, только торопиться не будем, хорошо? Говорить следует очень осторожно и постепенно… Начать как-нибудь издалека…
В разрушенных дверях храма показалась Мелонита, а следом вышла ведьма. Анита, ухмыляясь, высоко подняла руку, показывая обоим кавалерам Венец. Дракониха грациозно шествовала, слегка виляя задней частью по-кошачьи гибкого туловища и помахивая хвостом. Она хлопала ресницами и улыбалась.
— Шон… Хранитель Шон… — забормотал дракон напряженным голосом. — Я иду к ней… о, как же я иду, как стремлюсь… Она прекрасна, моя Мелонита! Я иду, любовь моя, я уже даже бегу!
— Только Жезл-то отдай, — напомнил Тремлоу. — Теперь он тебе ни к чему.
— Но ты уверен? Что, если вдруг…
— Я буду поблизости, — заверил Шон.
Кардамуд слегка пошевелил крылом, и Жезл тихо вывалился откуда-то из кожистых складок за плечом дракона. Шон поймал реликвию и помахал ею, чтобы увидела Анита, но стараясь не привлекать
— Что случилось?
— Да нет, вроде… ничего такого… — Шон провел по лбу ладонью. Лицо его пылало, Аните даже показалось, что от крупного тела рыцаря идет пар.
— Ты как-то странно выглядишь.
— Странно? Гм, странно… — протянул Шон, пожирая ведьму взглядом.
— Кажется, эта история окончена…
— История… окончена… — эхом откликнулся Тремлоу, потом сцепил зубы и напрягся, после чего взгляд его стал немного более осмысленным. — А, нет! Боюсь, что нет…
— Почему?
Шон с мучительным видом оторвал взгляд от Аниты, вяло поднял руку, будто пытаясь стряхнуть оцепенение, показал куда-то за спину ведьмы и отрешенным голосом пояснил:
— Да потому что вон… летят…
Она не успела повернуться — воздух наполнился гулом и свистом, из темно-синих небес к руинам спикировала эскадрилья женщин верхом на помелах. Выписав несколько фигур высшего пилотажа, ведьмы слетелись к воротам святилища и опустились около Аниты и Шона. Сестрица Лавандия, широко улыбаясь, перекинула ногу через помело, поставила летательное средство торчком и оперлась на него. Тихо застонав, Шон отвел взгляд — все сестрины летучего отряда были, мягко выражаясь, слегка некрасивы, Лавандия же отличалась просто поразительной внешностью, и рыцарь уставился в землю у своих ног.
— А вот и мы! — фальшиво улыбаясь, объявила старшая сестрица.
— И что вы тут делаете? — хмуро отозвалась Анита.
При других обстоятельствах она держалась бы повежливей, но после того, как ведьмы не помогли пленникам на борту «Крылатого Орла», она чувствовала себя виноватой перед Шоном и злилась на соратниц.
— Нашли? — поинтересовалась Лавандия. — У вас с собой?..
— Что?
— Ну, это… То самое.
— Что «то самое»? — с нажимом повторила Анита, злясь все сильнее.
— То «то самое», за которым чародеи охотились…
— За чем же они охотились? — поинтересовался Шон, с трудом поднимая на нее взгляд.
— За Жезлом Страсти? — предположила Лавандия.
— Ах, Жезл Страсти…
— Или Венец? — спросила одна из феминисток. — Они и за Венцом охотились, уроды противоестественные.
— А если и нашли? — Анита показала Венец. — Что тогда? Вам, что ли, отдать?
— Отдай, девочка. — Тон Лавандии стал приторным. — Когда в наших руках окажется Венец, мы покажем чародеям! Мы им отомстим за все, за все притеснения, все страдания, доставшиеся женщинам от их племени! Отправляйся с нами, мы им вместе отомстим!