Эротические страницы из жизни Фролова

Архипов Велиар

Катька насела на Виктора первой, еще до того, как ее Витька опомнился, наклонилась сразу и прошептала в самое ухо, будто извиняясь:

– Я дала ему только попробовать.

Ирка же с озорным вызовом подставилась Витьке, подобрала левой рукой его отросток и, воткнув его одним движением в нужное место, сладко застонала. Разбросала руки так, что правая кисть упала Виктору на плечо и она ухватилась за него, будто опасаясь улететь в поднебесье от переживаемого ею наслаждения.

>Подожди, Ирка, подожди. Зачем ты так? Я же хочу тебя, а не Катьку. Устал я уже

от нее сегодня. Надоела.

>Неправда, посмотри, как он у тебя в ней стоит.

>Это на тебя стоит. Я тебя хочу.

>Мы еще успеем. Сегодня ночью, завтра, послезавтра. Не капризничай. Ты же видишь, как мне сладко. И на Катьку оглянись, - смотри, она сейчас уписается от удовольствия.

Он оглянулся. И в самом деле, Катька присела над ним на растопыренных корточках так, будто собралась пописать в травку. Только вот писки у нее не было. Задавил ее внутрь его окаменелый стовбур, вместе с нимфами и клитором, натянул на себя по самую верхнюю ямку все содержимое ее маленькой щелки. И возится она по нему вверх-вниз, вверх-вниз, и пьянеет от щемящей лоскотки…

>Вот видишь. Может это у нее в первый и последний раз такое. Разве сможет Витька или кто-нибудь другой так же насадить ее на себя, как ты?

>Ну при чем здесь Катька?

>А ты и на себя посмотри.

Он снова оглянулся. И в самом деле, он выглядел, как счастливый чайник. Пальцы на руках растопырены, мышцы промежности напряглись как в судороге, а по лицу снуют странные гримасы наслаждения.

>Фу, какая безобразная морда лица.

>Ты часто бываешь такой, когда е?ешься. И вовсе это не безобразно. Мне нравится, когда ты теряешь контроль над своим телом.

>Никогда не думал, что я так выгляжу.

>Посмотри на Витьку.

>Ничего себе. Еще отвратительнее.

>А нам с Катькой все равно нравится. Ой, ой.

>Что?

>Лоскотно.

>У тебя во влагалище хлюпает.

>Ну и что? У него же он совсем тонкий. А приятный какой! Кожица как у мальчишки. И тыкается все время вправо, а у меня там что-то такое лоскотное.

>А я куда?

>У тебя он оттуда почему-то соскальзывает, и я лоскотки такой не чувствую.

>Ты все время мычишь.

>Это от наслаждения. И Катька тоже, смотри, как вскрикивает. На каждый твой толчок. Как это все-таки красиво, когда так сливаются два тела. Просто чудо, как красиво. У нее странная девичка, правда? Малюсенькая такая, вся открытая, розовенькая. Тебе не жалко ее уступать Витьке?

>Нет. Если честно, мне тебя жалко уступать.

>Ты меня не уступаешь. Я всегда только с тобой и от тебя никуда не денусь. Но мне же надо почувствовать что-то особенное, чего я с тобой не чувствую. И тебе тоже надо. Ты же сам прошлый раз сказал, что Катька совсем не такая, как я. Послушай, а давай заберем ее к себе. Будешь е?ать нас обоих. По очереди. Она мне нравится. Мне тебя для нее не жалко.

>А что в Витьке такое особенное?

>Да все. Он же совсем другой. И кожа, и запах, и движения, и размеры.

>У него же он тонкий и маленький.

>Ну

и что? Он там внутри так забавно прыгает. А твой как поршень. Удивительно, правда? Люди, оказывается, такие разные. И ощущения от них совсем разные. Витька, например, совсем не похож на Димку. А Катька так вообще… Я ей в ванной сдачу отдала. И мне, вроде я лесбиянка какая-то, было так приятно, что сама себе удивляюсь. А если б ты видел, как она мне ее лизала. И совсем это не так, как с вами со всеми. Совсем это другое. Даже сказать не могу, что именно. Видишь, если бы мы не отважились на все это, сколького мы не знали бы, не ощутили бы. Сидели бы до самой старости на одном и том же корме, как конь и кобыла.

>А дальше что? Ты и следующего уже выбрала?

>Нет. Я совсем еще и не думала об этом. А ты?

>Я тоже.

>А разрешишь мне?

>Разрешу.

>И я тебе.

>Он сейчас спустит.

>Нет. Вряд ли. Он два раза спустил в ванной. Второй раз совсем немного, я и не распробовала. Между прочим, у него и вкус совсем не такой, как у тебя. Вить, не смотри на меня так, а? Это же всего-навсего тела, в которых мы с тобой живем. Знаешь, как глубоко у меня получилось? Весь целиком схватила, до самого основания. Твой я так никогда не сумею взять.

>Тела, в которых мы живем… Откуда ты такое взяла? Наши тела, - это и есть Я и Ты.

>Да? Тогда кто же сейчас друг с другом разговаривает? Ой! Слушай, он стал тыкаться мне в попку. Только что чуть совсем в нее не просквозил. Я перелезу на него сверху, ладно? Только будь осторожен, он сейчас на вас кувыркнется. Он такой неуклюжий. Слушай, покажи ему на Катьке, как в попку палец вставлять. Он, кажется, вообще не знает, зачем это нужно.

>Ирка, я сильно хочу в тебя. Мне надо спустить.

>Спускай в нее. Я ему обещала дать свое попробовать. Что я, твое ему буду давать?

>Дай ему сейчас. А потом я.

>Не выдумывай. Мне завтра спустишь. А с ними у нас больше ничего не будет.

>Ты уверена?

>Уверена. Ну ладно. Чего сегодня не успели, оставим на других. Хочешь посмотреть, как он будет лакать? Смотри.

Она слезла с Витькиного отростка и переместилась к его лицу.

– Возьми, хочешь?

– Хочу.

И он впился губами в ее мохнатку, стал сосать ее, как новорожденный, а она начала ходить по нему волнами и выбрасывать из влагалища одну за другой порции жидкости. Послышались его громкие судорожные глотки.

И на Ирку как вдохновение нашло. Что она стала вытворять своим животом! А когда совсем опустошилась, повалилась рядом, раскоряченная, и сказала:

– Все, Витенька. На сегодня хватит. Устала я. Бери свою Катеньку, она по тебе уже сомлела. Одного тебя она хочет. Никто ей больше не нужен.

И тут зазвонил телефон.

А пока Катька разговаривала со своей мамой, Виктор залез на жену и уже через полминуты вылил в нее все, что о ней думал. И она благодарно заглядывала ему в глаза и что-то ласковое шептала, что мог понять только он, он один, - единственный на всем белом свете…