Error 403
Шрифт:
vol. 4
Прочь, и проч., и проч.
Уходила глубоким вечером
Уносила свой неуместный смех
Сердце густо-фиалковое
Взгляд безмятежно-облачный
Уходила, не оборачивалась
Под сердцем таились змеёныши
На зубах всё хрустели стёклышки
Да с губ слетали соловушки
А мимо спешили разные
Красивые, безобразные
У кого-то в глазах были брёвнышки
У кого-то за пазухой камушки
Из-под асфальта тьма выползла
На ветер, над городом мающийся
Небеса белой ниткой шитые
Как печальные флаги выпустила
Одноглазая ночь-обманщица
Заморочила сонной музыкой
А в коробочках, стиснувших улицу
Равнодушно светились окошечки
Уходила – шептала заклятия
От нечаянного возвращения
От ненужного сожаления
От встречи случайной бессмысленной
Разбросала знаки охранные
Зашептала словами тайными
Открестилась крестом синеогненным
А всё ж в душе не прощалася
А и любо было надеяться
Эту малую боль унести с собой
Чтоб скорей вырастали змеёныши
Набирали, кусачие, силушку
А деревья роняли золото
А соловушки падали замертво
Колчья старых афиш расплывчато
Дарили улыбкой коралловой
Уходила, никем не замечена
Лишь собаки с глазами смышлёными
По кровавому следу гончие
Всю дорогу шли провожатыми
вешалка
а всё потому что я – женщина южная
мне ваш декабрь-январь-февраль – вешалка
я не простужена просто обезоружена
где кружева мои рюши мои где шелка
где ремешки мои тонкие где мои двадцать дэн
неводостойкая тушь и прочая бижутерия
где моя милая нежная девичья дребедень
о как грущу и рыдаю об этой потере я
холодно куколке бедной и негде согреться
куколка носит армейские берцы и китель
вот и осталось одно последнее сердце
и из него уже вырван предохранитель
вы офигеете если дыхну вам в трубочку
вы не поверите… только сердечными каплями…
как говорила мне местная девочка любочка
"опять вы марина вышли на сцену с барбями"
джаным
джаным
вяжи меня кожаным
тронь осторожным
пускай будет можно
туже вяжи
крепче держи
прячь свои ножницы шпильки ножи
оставь для чужих
положи
будь ко мне ближе
дай мне тебя раздражать
визжать
наезжать
картавить фальшивить лажать
джаным
хвастайся
где твой дом
я люблю тебя
вахтовым методом
прости
мы с тобой гастарбайтеры
на невском ли на арбате ли
стреляешь в меня
как в предателя
ладно
стреляй
только не позволяй
не позволяй ниже
ближе
ну
еще ближе
горечь её – горе чьё?
так
почти горячо
люби мои пальцы
подведи глаза жидким золотом
жаль под кожу назойливым оводом
по развилкам вен скорым поездом
поселись внутри мёртвым холодом
полюби мои пальцы жадные
поимей моё сердце заживо
жги слова мои холостые бумажные
отстреляйся мне в душу чёрной сажею
уходи за мной лесом к полюсу
за косой за глазами раскосыми
голос из горлА спелым колосом
против ости прёт режет полосы
лягу по спине голым проводом
кто сказал что мне надо повода
помни всегда в самом тёмном своем кошмаре
кто я тебе безмятежной небесной твари
люби мои пальцы…
имей моё сердце…
не смей забывать
мою пьяную боль в одиночку
убей на меня своё время деньги и силы
подопытный зверь мой я буду давиться смехом
и в брошенной трубке метаться затравленным эхом:
«я любила тебя…
я любила тебя…
я ль убила?…»
бесорыбица
/рельсы не кончатся/
вдоль да по калёному – босиком
в ледяную крошку – голой кожею
посмотри в окно, помаши платком
я проезжая тебе, я прохожая
неизвестно кто, никому ничьё
не испей воды с жёлтого лица
не проси меня укусить твоё
вдруг не выживешь – мне же каяться
звать братишкою, кликать авелем
к сердцу ли прижать, слать ли матерно
постелить тебе белым кафелем
это всё, мой друг, лишь театер, на
тут сама себе я комиссаржевская
комиссарское моё тело жжёное
luсy in the sky, срань небесная