Эрта книга четвертая
Шрифт:
– Ну вот, с этого и надо было начинать и вообще, можно было ограничиться официальным письмом... Фу! Вы бы хоть помылись, тут после вас проветривать неделю...
– Кинт подошел к старшему и обыскал его, но что удивительно, оружия при нем не оказалось, - я буду ужинать сегодня в семь, в ресторане напротив башни ратуши.
– Так что, мы пойдем?
– продолжая пялиться в направленные уму в лоб стволы, спросил старший.
– Конечно, идите...
Молодой, держась за массивный подоконник и оконную раму, поднялся на ноги и растерянно посмотрел на свой арсенал
– Идите, идите...
– Кинт кивнул на дверь и двое весьма расторопно покинули помещение конторы.
Шагэ вздохнув, аккуратно сняла курок со взвода, откинула платье демонстрируя стройные ноги и убрала пистолет в маленькую кобуру на внутренней стороне бедра.
– Ну вот и повеселились, - она улыбнулась.
– Да уж, - Кинт прошел в кладовку бросил в ящик у стены трофеи и оттуда спросил, - случайно не знаешь, кто может меня приглашать на беседу?
– Скорее всего Идьяр Канн, секретарь городского совета.
– Очень интересно...
– Странный тип, слухи, что он заправляет несколькими бандами ходят давно. Но он пользуется репутацией человека дела, за отдельную плату может быть посредником в переговорах с гильдиями. И вообще, думаешь Латинг так стремительно развивается исключительно за счет налоговых податей? Здесь, кроме налогов есть, как бы это сказать... эм... добровольные пожертвования в казну совета города. Деньги действительно идут во благо Латинга...
– Но нищим из них не перепадает ни кеста?
– Что есть, то есть...
– А ты прекрасно осведомлена.
– Остались старые знакомства и связи, и не забывай, я работала экономкой у Вайса а там все не просто.
– Что еще я должен знать?
– У Канна есть помощник, отставной полковник охранного корпуса, он откуда-то с запада приехал еще до войны, а когда началась война и в Латинг стали возвращаться каторжане, то его многие узнали, полковнику пришлось бежать, но после войны он опять вернулся и сразу каким-то образом оказался рядом с Канном. Поговаривают, полковник и Канн зарабатывали работорговлей, продавали северянам разбежавшихся каторжан, но это слухи, а вообще мерзкий он тип, этот полковник и жестокий.
– Надо полагать, что эти двое в его подчинении...
– Скорее всего... может, на ужин тебе не стоит идти одному?
– Они же хотят только поговорить и скорее всего, предложить мне поучаствовать в развитии города Латинга, - Кинт улыбнулся и повернулся в сторону шума с улицы.
– А чем это так пахнет, - Оллэ задержался в дверях брезгливо скривившись.
– Да, оставь дверь приоткрытой, у нас были посетители... Оллэ, в первый и последний раз ты оставил мадам Шагэ одну в конторе, понял?
– Так есть, господин Кинт. А что-то случилось?
– Ничего, но впредь, обед бери с собой с фермы, в кладовой старый очаг, приведи его в порядок.
– Слушаюсь, - Оллэ отступил, пропуская Кинта на выход.
– Вечером проводишь мадам Шагэ на почту, а потом домой.
– Не стоит, господин Кинт...
– на щеках Шагэ появился алый оттенок.
– Это не обсуждается!
– Ответил Кинт и подумал - "ого,
– Так есть!
– С радостью ответил Оллэ.
Покинув контору Кинт задержался у коновязи, достав кисет с табаком, потом внимательно осмотрелся, забрался в седло, и пыхтя трубкой медленно поехал в сторону площади. С некоторыми соседями, то есть владельцами или служащими контор и представительств на этой улице Кинт уже стал здороваться, с ним приветливо здоровались в ответ. Доехав до ресторана, Кинт остановился и посмотрел на окно второго этажа в доме через площадь, соскочил на мостовую, вместе с медяком сунул в ладошку мальчишке у ресторана поводья и вошел внутрь.
– Господин желает отобедать?
– сложив вместе ладони к Кинту подошел угодливый официант в белоснежной блузе и парусиновой жилетке.
– Отужинать, - Кинт сразу вписался в речевые обороты, - сегодня, в семь часов у меня ужин с друзьями, пожалуй вот этот столик, к тому времени, постарайтесь освободить.
Кинт указал на круглый стол у высокого окна от пола до потолка, и подошел к нему ближе, разглядывая вид на площадь.
– Как будет угодно господину, - официант поклонился, разомкнул ладони и протянул руку, - требуется аванс, сущий пустяк - один кест золотом.
– Вот, - Кинт вложил в ладонь официанта монету, - хорошее вино и холодные закуски должны быть на столе уже к семи.
– На сколько персон накрывать?
– Думаю на три.
– Все будет в лучшем виде!
– И подвяжите шнуром шторы окна повыше, мне интересен вид на площадь.
– Все сделаем!
Повернувшись на пятках, Кинт вышел на улицу, где потрепав мальчишку по копне соломенного цвета волос, забрал поводья, пропустил мчащийся моторный фургон и повел лошадь под уздцы через площадь к доходному дому. Войдя в арку, Кинт замедлил шаг, он увидел тень на брусчатке - кто-то стоял у стены во внутреннем дворе. Кинт нащупал в тайнике седла рукоять револьвера и взвел курок, получилось очень громко, и знакомый голос донесся со стороны двора:
– Кинт, ты что, видишь через стену?
– Нет, я вижу твою тень, - Кинт вытащил руку из-под седла и добавил, - ты очень вовремя.
Сарт шагнул под арку из-за стены.
– Ого!
– только и сказал Кинт остановившись.
Перед ним стоял уже не тот юноша, с которым он расстался четыре года назад, теперь это был крепкий мужчина, с проницательным взглядом, аккуратными усами и бородкой и кулачищами как два кузнечных молота.
– А ты не совсем не изменился?
– Сарт шагнул навстречу Кинту.
Они обнялись, похлопав друг другу по спинам, скорее как братья, что впрочем, было правдой. Сарт и не воспринимал Кинта иначе, для него он и старший брат, и отец, и учитель, и боевой товарищ.
– Подожди...
– Кинт отвел лошадь к деревянным воротам конюшни, приоткрыв которые громко сказал тому, кто был внутри, - завтра можно не седлать, и проверь подковы.
– Сделаю, господин Кинт, - пробасил кто-то в ответ.
– Ну, пойдем, - Кинт указал на узкую дверь черного входа в доходный дом.