Escape clause
Шрифт:
Бедекер, с откинутой головой, с улыбкой, блуждающей по его личику, подошел к зеркалу и вперился в свое отражение.
– Уолтер Ведекер будет жить и жить, - задумчиво повторил он.
Мистер Кадваладер подошел к нему, и его отражение тоже появилось в зеркале. .
– Мистер Кадваладер, - сказал Бедекер, - об этой душе... Вы сказали, что я не почувствую ее отсутствия?
– Нет, вы даже и не ощутите, чего лишились.
– И я буду жить и жить, не умирая, сказали вы?
– Точно так.
– Никаких подвохов?
– спросил Бедекер.
– Никаких скрытых ловушек?
Кадваладер усмехнулся.
– Да. Совершенно верно.
Мистер Кадваладер подошел к креслу и опустился в него. Бедекер оставался у зеркала, рассматривая собственное отражение и водя по нему пальцем.
– А как относительно моей внешности?
– поинтересовался он.
– Боюсь, тут я не многое могу сделать, - не подумавши отозвался Кадваладер, но тут же поправился: - То есть я хочу сказать... вы будете выглядеть примерно так же, как сейчас.
– Но через пять сотен лет, - не отставал от него Бедекер, - я не желаю выглядеть, словно высохший старикан.
Кадваладер поднял взгляд к потолку и покачал головой, словно от чудовищности требования.
– Ах, мистер Бедекер, - сказал он, - вы так придирчивы. С вами трудно вести дело. Но, - он махнул рукой, - вы увидите, что я...
– он замялся с извиняющейся улыбкой, подыскивая подходящее слово, - человек... готовый идти на уступки. Мы включим это в договор. Изменения, накладываемые временем на вашу энешность, будут более или менее незначительными.
Бедекер повернулся к нему.
– Кадваладер, я полагаю, мы близки к заключению этой сделки.
Кадваладер потер руки и быстро спрятал их за спину.
– Мистер Бедекер, - радостно заявил он, - вы никогда не пожалеете об этом. До самой смерти!
Бедекер кинул на него быстрый взгляд.
– Которая, - поспешно добавил Кадваладер, - ожидается только через несколько тысяч лет. Однако вот что я должен сообщить, мистер Бедекер...
Бедекер упер в него палец.
– Ага. Тут-то все и раскрывается, а?
– Заверяю вас, это для вашего же блага.
– Кадваладер вытащил из кармана большой толстый документ и принялся его перелистывать.
– Статья девяносто три, - объявил он, - вот, это здесь.
– Он ткнул пальцем в страницу и повернул ее к Бедекеру, чтобы он смог прочесть.
– Что там такое?
– тревожно спросил Бедекер.
– Прочтите сами.
Толстяк откашлялся.
– По сути это escape clause, - сказал он.
– Ваш escape clause. В случае же, если представитель первой договаривающейся стороны предъявляет представителю второй договаривающейся стороны уведомление...
– забормотал он.
– Нет, это слишком скучно. Я объясню вам суть. Если вы когда-либо устанете жить, мистер Бедекер, вы можете воспользоваться данным пунктом, вызвав меня и потребовав...
– Он улыбнулся.
– Снова вопрос семантики. Окончания жизни? В этомтлучае я гарантирую вам быстрое и безболезненное...
– он пощелкал толстыми пальцами, - отшествие?
У Бедекера приоткрылся рот. Он потянулся за документом. Кадваладер с готовностью протянул его и позволил себе слегка ослабить галстук, наблюдая, как стремительно Бедекер листает страницы. Достав из бокового кармана большой темно-красный платок, он вытер лицо. .
– А у вас тут жарковато!
– пробормотал он.
Бедекер прочел последнюю страницу и протянул документ толстяку.
– Кажется, все в порядке, мистер Кадваладер, но могу вас заверить, что не отношусь к типу людей, которые рубят сук, на котором сидят. Если вы говорите о бессмертии для меня, то я и имею в виду бессмертие! Вам придется очень, очень долго ждать!
Кадваладер слегка согнулся в талии.
– Мистер Бедекер, - сказал он, - никакие другие слова не могли бы обрадовать меня более!
– Что ж, - заявил Бедекер, - в таком случае, по рукам.
На этот раз мистер Кадваладер откровенно потер руки. Глаза его блестели, и Бедекеру даже показалось, что он глядит в два отверстия, за которыми бушует пламя. Но его мысль не задержалась долго на этом, потому что мистер Кадваладер протянул руку и извлек из воздуха большую дымящуюся печать. Затем он широко размахнулся и опустил ее на первую страницу документа. Послышался шипящий звук, и документ упал на пол, пылая по нижнему краю. Бедекер увидел, что в нижнем правом его углу остался оттиск печати. Он был похож на окружность с рогами посредине. Спустя мгновение огонь погас, и договор лишь слегка дымился. Бедекер нагнулся и поднял его.
– Да, здесь, похоже, все в порядке, - сказал он.
– А теперь несколько вопросов, мистер...
Но комната была пуста. Ему показалось, что он слышит отдаленный хохот, но он не был в этом уверен, да и вскоре все стихло. Бедекер тщательно сложил документ и убрал его в ящик туалетного столика. Он улыбнулся своему отражению в зеркале, потом подошел к окну и импульсивным жестом отворил его, впустив в комнату холодный воздух. Он стоял, дыша полной грудью. Никогда в жизни не чувствовал он себя таким свободным, ничем не обремененным и абсолютно здоровым.
Это напомнило Бедекеру о его подносе со всеми этими лекарствами, пузырьками, бутылочками, примочками и книгой "Как стать счастливым во время болезни". Он взял поднос со всем содержимым, швырнул его за окно и довольно улыбнулся несколько секунд спустя, когда услышал, как все это стекло вдребезги разбилось о тротуар четырнадцатью этажами ниже. Повернувшись назад, он остановил взгляд на радиаторах центрального отопления. Горячий воздух дрожал над ними, и они казались кирпично-красными в свете лампы. Он осторожно подошел к ним и очень медленно приблизил руку, пока не почувствовал на ладонях и пальцах тепло. Раскалились докрасна, подумал он. Раскалились докрасна.
– Не попробуешь - не узнаешь, - пробормотал он.
– Когда, как не сейчас!
Он крепко ухватился обеими ладонями за трубы, слыша шипение обожженной плоти, видя поднимающийся кверху дымок. Но не было никакого ощущения боли. Не было вообще никакого ощущения. Он отнял ладони и поднес их к глазам. Никаких следов. Он снова взглянул на раскаленные докрасна трубы и расхохотался. Продолжая смеяться, он с гордо -поднятой головой прошествовал к кровати и плюхнулся в нее. Он услыхал, как открылась дверь, и на пороге появилась испуганная Этель.