Еще ближе

Леру Юлия

Льза всегда говорила немного высокопарно в такие моменты, и этот не было исключением. Я задумалась над ее словами. Она была права, это было не то время и не то место, чтобы выдумывать сказки. Я решила рассказать Вовке и маме правду. Позвонив, попросила Вовку приехать к маме для серьезного разговора. Он обещал заглянуть по пути с работы, только заберет дочку из музыкальной школы и завезет жену к парикмахеру.

Работа, музыкальная школа, парикмахер. Слова звучали знакомо, но казались такими пустыми. Вскоре они могут исчезнуть.

Как и сама человеческая цивилизация.

Мы добрались до моего дома. Я заплатила таксисту и, пожелав мне удачи, Льза покатила дальше. Войдя в подъезд, я аккуратно закрыла за собой дверь и несколько минут просто постояла неподвижно. Мне нужно было набраться смелости, чтобы постучать в дверь.

Мама открыла мне, улыбаясь.

— Ну, а где же твой кавалер? — спросила она. Отступила, пропуская меня внутрь и одновременно разглядывая. — Да ты похудела. Зачем? Тебе и так было хорошо.

Я подала маме пакет, в котором снова были всякие вкусности. В кухне пахло чем-то печеным, на окне цвела герань. Я быстро вымыла руки в ванной и прошла в кухню, зная, что мама наверняка решит меня чем-нибудь накормить. Сегодня отказываться от обеда я не собиралась.

Мама выставила из пакета баночки с икрой, а остальное убрала в холодильник, до прихода Вовки. Подмигнув мне, достала бутылку вина из шкафа.

— Будешь? Вовка привез, говорит, французское.

Я отказалась. Мне не хотелось расслабляться, не хотелось быть навеселе. Мама убрала бутылку и сказала, чтобы я нарезала хлеб. Сама она принялась колдовать возле духовки, и вскоре на столе появились запеченные куриные ножки с рисом и овощами. Пахло все это просто изумительно. Я старалась запомнить каждое ее движение, каждое слово, каждую улыбку. Оглядывая кухню, такую знакомую и родную, я чувствовала, что готова расплакаться.

Я провела здесь детство. Я жила здесь, я строила планы и верила. Я приводила сюда Сашу, и мама потчевала его гуляшом, который он потом называл «идеальным».

«А твоя мама не собирается готовить идеальный гуляш? Может, заглянем на выходных?»

Познакомила бы я с ней Терна или Керра? Рассказала бы ей, что отказалась от одного, чтобы от меня в конечном итоге отказался другой?

В дверь постучали, и я вернулась к реальности.

— О, это Владимир Иванович пришел, — сказала мама, поднимаясь. — Быстро, ничего еще не остыло.

Я тоже вышла в коридор, обняла Вовку, расцеловала его. Он тоже притащил маме гостинец, правда, более практичный — большую упаковку стирального порошка.

— Вот, как вы и просили, сударыня. По спецзаказу. А где же твой приятель? — спросил он, когда мы вернулись в кухню, и мама стала накладывать курицу в третью тарелку. — Нин, ты у нас старой девой стала, ты в курсе?

— Ну, женщин в этом мире намного больше, чем мужчин, — отшутилась я. — Видимо, моего кто-то перехватил пораньше.

Мы принялись за еду. Вовка рассказывал о дочери, которая с момента нашей прошлой встречи немножко

образумилась и перестала прогуливать занятия. Оказывается, у Насти появился парень, отличник из параллельного класса, так что теперь они занимаются дома у Вовки вместе.

— Ну, расскажи и ты нам о своей жизни, Нин Иванна. Чем живешь, как твоя работа? Об ангелах и вампирах-то слышала? Настюха моя в восторге, готова хоть завтра лететь с ними на другую планету.

Я отложила вилку, которой ела, и посмотрела на них, не зная, с чего начать. Слова Вовки подтолкнули беседу в нужном направлении, и я решила, что это знак.

— Да, — сказала я. — Я знаю про ангелов и вампиров. Я работаю на них.

Мама и брат уставились на меня так, словно я сказала, что работаю на ФБР. Мама тоже перестала есть, в комнате вдруг стало очень тихо.

— И кем же ты работаешь? — спросила она.

— Я… что-то вроде телохранителя, — сказала я, заливаясь краской — до того глупо это звучало. — Я помогаю обеспечивать… безопасность.

Вовка разглядывал меня с недоверием, мама же поверила сразу — я видела это по ее испуганно распахнувшимся глазам. Потянувшись вперед, я накрыла ее руку своей.

— Мам, прости, что не говорила тебе всего раньше. Но нам сказали, что эта информация секретна. Я не могла сказать.

— Отсюда и такие большие деньги, да? — спросила она.

Я кивнула.

— Да. У меня серьезная работа, мам.

— Они… они давно здесь живут? Эти ангелы?

— Я не знаю, — сказала я. — Кажется, около пятидесяти лет. Раньше планету держали под контролем вампиры, но теперь это нейтральная территория, тут ангелы и вампиры имеют равную власть. Они здесь решают свои дела. Уже давно.

— Следят за нами уже пятьдесят лет, — сказала мама, качая головой. Она убрала свою руку из-под моей и погладила меня по плечу. — Детка, я тебя не виню. Они наверняка запудрили тебе мозги, да и деньги… Но эти существа — ведь они не люди. Как ты можешь служить им, когда они обманывают нас?

— Ой, мама, — Вовка покачал головой и тоже протянул руку, чтобы хлопнуть меня по плечу. — Ты не смотрела трансляцию? Они помогут нам, они вылечат кучу болезней. И сегодня. Ты видела передачу? Их посол говорит на всех языках мира. Они исцелили смертельно больных детей в одном из хосписов. Мам, ты знаешь, что такое хоспис? Скоро они будут нам не нужны.

— Зачем они пришли к нам, Нина? — спросила мама. Внимательно всмотрелась в мое лицо. — Зачем ты пришла к нам?

Она догадалась. Иногда мама читала меня, как открытую книгу, видела за напускным спокойствием эмоции, понимала, что что-то со мной не так.

— Я пришла, чтобы поговорить с вами, — сказала я, решив больше не таиться. — Скоро здесь будет не очень безопасно, и я хочу, чтобы ты и Вовка с семьей перебрались в другое место.

Лицо Вовки окаменело.

— Это куда? — спросил он.