Еще ближе
Шрифт:
— В другой мир. На другую планету.
Повисло молчание. Я понимала, что с тем же успехом могла бы сказать «на Венеру», «на Луну», или «в черную дыру». Мама сжимала мою руку, Вовка взялся за вилку, отложил ее, снова взялся, не осознавая, что делает.
И если мой брат поверил ангелам сразу — и я надеялась, что он и мне поверил, то мама, судя по ее словам, была настроена далеко не так благодушно. А что, если она откажется? Для нее ангелы — не помощники, а разведчики, существа, которые исподволь следили за нами, чтобы в один прекрасный момент просто поставить человечество
— Ты серьезно? — наконец, спросила она.
Я кивнула.
— Да. Я серьезно, мам. Я хочу переселить вас в один из гуманоидных миров, там люди почти такие же, как здесь.
— А что будет здесь? Почему нам нельзя остаться?
— Тут скоро будет небезопасно, — повторила я. — Мам, просто поверьте мне. Я работаю с ангелами уже шестнадцать лет. Я знаю, о чем говорю, просто не хочу говорить то, в чем не уверена.
— А в этих существах ты уверена?
— Да. Я верю им. — И я вдруг поняла, что не вру. Что я не понимаю их, не соглашаюсь с ними в некоторых вопросах, что считаю странной их логику и злюсь на то, что нам не рассказывают все детали их планов, но верю. Корту, Деру, Уз’кулу, другим ангелам и вампирам. Больше чем людям. Больше чем созданиям, равным мне по статусу и разуму. — Они предложили мне эту возможность, и я теперь предлагаю ее вам.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь. Нельзя вот так просто увезти нас на другую… на другую планету, понимаешь? У Вовки тут работа, у меня здесь тоже есть, за что держаться. Это же надо продавать квартиру… Так, нет. Я не согласна.
Я видела, что мама почти плачет, и сердце мое сжалось. Вовка выглядел несчастным и одновременно колеблющимся.
— Я предлагаю спасти ваши жизни. Если все пройдет нормально, я просто верну вас сюда. Если нет — там неплохой мир. Я была там, ангелы позаботятся, чтобы вам помогли обустроиться и все такое.
— А что будет с тобой?
Я открыла рот, чтобы ответить… и поняла, что не знаю. Без Керра мне нечего было делать в Снежном мире. В Белом я уже давно была чужачкой. Только здесь, на Земле, еще оставались люди, которым я была дорога. Пройдя путь от попаданки до дочери демонопоклонника, от нерадивой ученицы Школы гидов по мирам до предательницы, я, в конце концов, вернулась в этот мир. Может, не зря мое воплощение появилось именно здесь? Может, это был знак Инфи? Как там говорится?
Сплетенные вместе нити душ в мирах и Вселенных тянутся. Любовь ли, вражда ли за ними идут — все в судьбах навек останется.
— Если все будет хорошо, мы вскоре увидимся. Если все будет плохо — увидимся все равно, только чуть попозже. Я обещаю, что вы не будете там одни. Я приду к вам.
Вовка вздохнул.
— Когда тебе нужно наше решение, Нина? — спросил он наконец.
— Нам нужно подумать, — сказала мама. — Я боюсь, Нина. Я даже из России никогда не выезжала… Нет, это слишком. У меня голова раскалывается от твоих слов.
Она подошла к шкафу и достала бутылку. Налив в кружку вина, залпом выпила его и снова уселась за
— Я не верю этим вашим ангелам и вампирам. Они слишком хорошие. Так не бывает. Им наверняка что-то нужно. А вдруг они будут ставить на нас какие-нибудь опыты? Вдруг они будут испытывать на нас лекарства?
— Мам, тот мир не принадлежит ангелам. Как и Земля. Там живут люди, и все. У них свой президент, свои министры, если хочешь. Ангелы там просто присутствуют и решают какие-то важные вопросы. Туда туристы из других миров приходят, мам. Это не колония, и Земля не колония.
— Пока не похоже, — сказала она.
Я рассказала все, что положено рассказывать ученикам-первокурсникам о мирах и перемещении между ними. Упомянула Ворота. Даже рассказала, что ангелы могут исцелять прикосновением руки.
Мама слушала, но лицо ее оставалось каменным. Она не верила. Не хотела верить, не хотела доверяться «разведчикам», как она их назвала.
— Детка, есть такая штука, как пропаганда, — сказала она, поджав губы. — И тебе заморочили голову, Нина. Ты слишком горячо их защищаешь. Прости. Мы с Вовой обсудим это потом, хорошо? Давай, ешь, курица стынет.
Я уехала через полчаса на такси, не выдержав напряженного молчания, изредка прерываемого фразами вроде «подай салфетку» и «отрежь еще хлеба». Мне было тягостно находиться там, зная, что мама считает меня жертвой пропаганды. Как будто я не была способна сама трезво оценить вкус бульона, в котором варилась вот уже шестнадцать лет. Вовка вышел меня проводить, обнял.
— Позвони завтра, Нин, — сказал он мне. — Я готов на все, чтобы моя семья была в безопасности, но мама у нас — орешек крепкий. Старой закалки человек.
— Я знаю, — сказала я. — Только не затягивайте, пожалуйста. У вас времени меньше двух недель.
Губы его побелели, но он только кивнул и, поцеловав меня в щеку, ушел внутрь.
Я открыла ноутбук, включила Интернет, чтобы посмотреть, что творится в мире. Ангелы и Аргента по-прежнему были на первых полосах. Я запустила и программу для видеозвонков, и, пока переодевалась, она успела загрузиться. Звук уведомления заставил меня прямо в нижнем белье подскочить к экрану.
Сообщения от Керра шли одно за другим. Десять. Двадцать. Сорок. Программа зависла, и никак не хотела слушаться. Я не могла даже открыть окно контакта. Я переоделась и снова вернулась к ноутбуку. Побоявшись, что при перезагрузке все исчезнет, я уселась в кресло и стала ждать, пока программа «отвиснет». Сообщения все еще шли, и я поняла, что что-то не так.
Наконец, надпись «Керр прислал вам сообщение» застыла. Я навела курсор и нажала на прямоугольник уведомления, и окно открылось.
Я застыла, не зная, как реагировать. Ровным рядом, одна за другой, по экрану ползли строчки совершенно одинакового текста.
ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ
ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ
ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ
ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ ВРЕМЯ УХОДИТ