Еще ближе
Шрифт:
Я уже была готова огрызнуться, но тут дверь комнаты открылась, и внутрь вошли два человека. Конвой.
Мы с Чимом с облегчением отошли от стены, встав поближе к столу, чтобы, в случае чего, прийти на помощь. Демонокровка улыбнулся мне.
— Небось, уже давно пожалела, что приняла эту сторону, да?
Но я уже справилась с собой и только холодно на него посмотрела.
— Выводите, — открыв дверь, позвал охранник снаружи.
Один из конвоиров отстегнул наручники от крепления и помог демонокровке встать.
— Подчиняйся им, —
Демонокровка хотел что-то сказать, но не успел. Все случилось мгновенно, ни один из нас не успел понять, что именно случилось. Вот он открывает рот, чтобы брякнуть очередную гадость, а вот уже падает лицом вниз на стол, хрипя и дергаясь в судорогах.
— Что за хрень. Встань! Я сказал! Поднимайте его!
Судороги кончились так же быстро, как и начались. Парень замер на столе, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Охрана рванула к нему.
— Стойте! — я и сама не ожидала, что закричу так испуганно. Я сделала всего лишь шаг вперед, но уже увидела то, чего не видели охранники. Струйку крови, вытекающую из уха демонокровки. — Что-то не так. У него кровь!
— Медика! — крикнули снаружи.
Парня перевернули на спину, он был белым как мел. Он открыл глаза и закашлялся, кровь забулькала в горле.
— Вот и смер… — он нашел меня взглядом. — И от тебя так же изб… От тебя избав…
Дернувшись, демонокровка замер. Глаза выпучились, на губах показалась пена. Прибежавшие медики уже ничем не смогли помочь. Им оставалось только констатировать смерть.
Когда тело унесли, и нам разрешили, наконец, удалиться, я и Чим поспешили из здания представительства на воздух. Оба задыхались, несмотря на то, что душно не было, и легкий ветерок освежал и даже холодил лицо.
— Что он имел в виду? — спросила я. — Что он хотел нам сказать?
— Меня больше интересует, почему он умер, — сказал Чим. — Так вовремя, просто не передать.
Я подставила лицо ветру, пытаясь прогнать из мыслей ужасную картину.
— Смерть была слишком кстати. Как будто его убили на расстоянии, — продолжил Чим.
Мы одновременно посмотрели друг на друга, осененные общей догадкой.
— Как думаешь, он был здесь в истинном воплощении? — спросила я.
Он кивнул.
— Да. Я тоже подумал о том же. Думаю, от него просто избавились. Потому он и вел себя так. Знал. Злился, но сделать ничего не мог.
— Почему он не перешел? — Я покачала головой. — Ну, конечно. Узы держали его здесь. Браслеты не позволили бы ему перейти.
— Думаешь, он врал? Или говорил правду?
— Мы узнаем только на практике. Если вообще узнаем. Он ведь сказал, у них были разные задачи. Но не думаю, что этому «Паназееву» в одиночку поручили нас убрать. Слишком рискованно.
Мы пошли к остановке, решив добраться назад самостоятельно. Приближалось время обеда, а там уже и время начала нашего дежурства. Вампир, контролировавший допрос, сказал, что к нам никаких претензий нет, что у них есть запись с видеокамеры,
Что мы и сделали. Я поела, подзарядила телефон и остаток дня до пяти часов играла в какую-то незамысловатую аркаду. Мысли о последних словах демонокровки не выходили у меня из головы, но я понимала, что сакрального смысла в них нет никакого.
«Вот и смерть, — сказал он. — От тебя так же избавятся. От тебя тоже».
Мое истинное воплощение в безопасности, сразу же сказала я себе. Кто может от меня избавиться? В Снежном мире о мертвой зоне знала горстка людей из моей деревни да Трайн. Эта зона была запретной, знания о ней передавались из уст в уста от матери к дочери, от отца к сыну. Чужакам было запрещено о ней рассказывать, туда запрещено было водить детей и приезжих. Даже в Белом мире о ней не знали, хоть официально Снежный мир уже и перестал быть Нулевым, то есть, потенциально вражеским.
Но я не могла не думать об этом. Не впервые уже у меня возникало желание перейти в Снежный мир — просто, чтобы убедиться в том, что с Одн-ной все нормально, что ее не везут на санях куда-нибудь в Бур-Диган, чтобы продать там демонопоклонникам за хорошие деньги. Ведь нашли же мое тело вампиры-предатели шестнадцать лет назад. Ведь поместили же меня в железный ящик и передали потом Ра’шу, о существовании которого я тогда не знала.
Чим находился здесь в истинном воплощении, и ему ничего не угрожало — кроме смерти, которая покончит с ним раз и навсегда, прихватив вместе с этим еще кучу вторичных воплощений из других миров. Наверное, я зря искала в словах демона какой-то намек. Истинные воплощения нельзя было обнаружить каким-нибудь сканированием, они проявлялись чаще всего только после смерти какого-то из ложных, когда душу перебрасывало из одной ипостаси в другую.
Вряд ли демонопоклонники нашли другой способ. Это ангелы могли чувствовать всех своих собратьев на расстоянии пары десятков звездных систем. Люди не знали о том, что существуют одновременно в нескольких местах. Хотя это, может, и к лучшему.
Мысли путались, рассуждения казались нелогичными, и в конце концов, я загнала беспокойство в дальний уголок мозга. До лучших времен.
Конечно, в институте уже знали о провале допроса. Сатри и Берк шепнули нам на выходе, что Ирина рвет и мечет, и буквально через минуту мы и сами в этом убедились.
— Авторизация. Не задерживайте, пожалуйста!
Мы уселись в кресла под пристальным взглядом угловатой девочки-подростка из Сферы, и я даже не сразу поняла, что вижу перед собой повзрослевшего демона. От удивления я замерла в кресле, и Ирина сразу же отреагировала.
— Нина, соберитесь уже. Вы как будто привидение увидели. У вас на энцефалограмме волны так и пляшут.
— Да, извините, — пробормотала я.
— Чим, пожалуйста, сядьте, как подобает. Вовсе не обязательно разводить ноги. У меня нет желания любоваться вашими гениталиями.