Еще ближе
Шрифт:
Я услышала, как кто-то крикнул: «Вызовите «скорую»!», и увидела Терна, спешащего к микроавтобусу вместе с парой одетых в белые халаты ученых. Ирина неслась следом, спотыкаясь на своих высоких каблуках, на ходу раздавая указания срывающимся от волнения и быстрого бега голосом.
— Стилгмар! — Кажется, Терну было наплевать, что здесь меня называют не так. — Стил, как ты? Ты пострадала? Ты ранена?
Он опустился передо мной на колени, отнимая мои окровавленные руки от головы и осматривая мой лоб. Я посмотрела
— Я позабочусь о ней, — сказал он кому-то позади, подхватывая меня под спину, чтобы я не упала. Глаза Терна оказались совсем близко, и я увидела в них не просто страх — ледяную ярость, рвущуюся наружу. — Ты как? Тебе плохо? Ты белая как полотно. Вставай, Стил, давай.
Он помог мне подняться, поддерживая твердой рукой, но, когда попытался отпустить, я ухватилась за его плечо.
— Мне надо в больницу, — сказала я, и сама поразилась тому, как невнятно я это произнесла. — Мне нехорошо. Кажется, голову повредила.
Я почти повисла на нем, чувствуя, что еще немного — и вообще свалюсь мешком к его ногам. Голова кружилась, подступала тошнота. Сквозь бессвязный поток мыслей, наполнивший голову, я услышала голос Терна.
— Идем. Я отвезу тебя.
Но я покачала головой и попыталась его оттолкнуть, хотя только что цеплялась, как за соломинку.
— Не надо. — Я попыталась собраться с силами. — Приедут медики. Не надо, иди домой. Отдыхай, ты тоже работал всю ночь.
— Не глупи, больница рядом. Идем же. Идем.
Но я помнила его слова о том, что он ничего не чувствует. Мне не нужна была его забота. Его притворство. Его руки на талии.
— Терн, пусти меня, я не хочу, — сказала я, упираясь, когда он повел меня к своей машине. — Я не хочу ехать с тобой. Не хочу!
Кажется, я выкрикнула последние слова. На нас стали оборачиваться, но мне было все равно. Я вырвалась и, сделав пару шагов, почувствовала, что теряю равновесие. Он подхватил меня, теперь уже на руки, и понес к машине, не обращая внимания на мое бормотание.
— Тебе все равно, умру я или нет. Уезжай отсюда. Что ты за человек. Ты говорил, что любишь меня, Терн. А теперь тебе все равно. Не изображай заботу. Я хочу с Чимом поехать, пусти.
Усадив меня на заднее сиденье, Терн уселся рядом, закрыл дверь и сказал водителю, куда ехать.
— Выпустите меня отсюда, — сказала я, привалившись к его плечу. — Ну, пожалуйста. Тебе ведь все равно, Терн. Все равно.
— Не обращай внимания, у нее шок, — сказал Терн, и это были последние слова, которые я запомнила.
Более или менее пришла в себя я уже в больнице. Мне зашили рану на лбу, сделали томографию мозга, проверив, нет ли сотрясения, и оставили до завтра в палате. Меня здорово тошнило из-за удара по голове, но сознание прояснилось. Я
Что на меня нашло? Я, взрослая женщина, вела себя, как девчонка. Несла чушь несусветную, и все это на глазах людей, с которыми работаю. Мне было безумно стыдно, настолько, что, когда в палату заглянула Ирина, я притворилась, что сплю и не ответила на ее «Нина, привет». Она оставила на столике рядом с кроватью цветы и ушла. Я провалилась в сон и проспала до вечера под действием успокаивающих лекарств, которые мне добавили в капельницу.
Вечером в палату ко мне пришел Чим. Я как раз уплетала больничный ужин, находя его на удивление вкусным, и, когда он заглянул в дверь, кивнула и махнула рукой, приглашая войти. Он уселся на кровать рядом со мной: правая кисть перевязана, на лице синяк.
— Ну как ты?
Я надеялась, что он не слышал тех глупостей, что я бормотала, пока Терн меня уводил, так что робко сказала, что все нормально и продолжила трапезу.
— Чуть позже нас выпишут. Скорее всего, приедет Дер, но, может, кто-то еще из ангелов. Новость уже доложили Совету, они разбираются.
— Там были демонокровки, — сказала я, и он кивнул, не переспрашивая, где именно. — Один точно был. Это было не просто настроение, Чим.
Он пристально посмотрел на свою перевязанную кисть, словно ожидая, что на ней вдруг появятся ответы.
— Да, это было внушение. Они просматривают записи с камер на улице, подозревают, что он транслировал инвазию откуда-то с противоположной стороны. Он не мог находиться далеко. Волна была сильной. Стекло нас частично защитило, иначе и мы бы почувствовали.
— И смогли бы определить, откуда она идет.
— Он или они не дураки, Нин. Они остановили внушение, как только микроавтобус опрокинулся, и, скорее всего, слиняли.
— Они хотели убить нас, как ты думаешь?
Он пожал плечами, все еще разглядывая повязку.
— Напугать. Ну, если бы кому-то из нас башку пробило стеклом, огорчения б не было. Ты же слышала того парня.
— Но они до сих пор не действовали открыто, — пробормотала я.
— Считай, что начали. Видимо, их таймер тоже тикает. Нам надо как можно быстрее разобраться с демоном.
Я понимала, что он прав.
Чим ушел, я поела и улеглась в постель, дожидаясь ангела, который меня исцелит. Дверь в палату открывалась еще дважды, и дважды я притворялась спящей, так что даже не знала, кто это был. Надеялась, что не Терн.
То, что я ему наговорила, мучило меня. Это были не просто слова — это было почти признание, а я не хотела признаваться ни себе, ни ему в том, что чувствую. Что мне не все равно, что с ним, как он, что я не забыла его слова, что не смогла просто взять и вычеркнуть Терна из своей жизни и из своего сердца.