Еще един год в Провансе
Шрифт:
Мы уселись в кафе, я спросил о его впечатлениях от последних похорон.
— Pas mal [18] . Старик Фернан. — Он постучал средним пальцем левой руки по правой ноздре. — Болтают тут, что он один из пяти мужей. Слыхал, конечно?
Я о пяти мужьях не слыхивал, и Мариус тут же призвал от моего имени официанта с графином вина. Графин прибыл, и история полилась вместе с вином. Мариус время от времени поглядывал на меня, чтобы убедиться, что я понимаю, или же чтобы подчеркнуть что-то из сказанного, но по большей части взгляд его блуждал где-то далеко, погружаясь в недра памяти.
18
Неплохо (фр.).
По
Обычно так, но не всегда. И не с этим парнем-мясником, назовем его Арно. Когда началась эта история, а было это много лет назад, он только что прибыл в деревню, перенял дело у старого мясника, мрачного, неулыбчивого скупердяя, по старости ушедшего на покой. Местные дамы не спешат с мнением о вновь прибывших, но вскоре t'el'ephone arabe [19] начало из уст в уши передавать об Арно добрые слова и словечки. Он преобразовал лавку, заменил древнее оборудование, поставил новые лампы. Вид помещения стал праздничным, просто зайти — и то в радость. На полу свежие опилки, лесной дух ноздри щекочет. И хозяин улыбается.
19
Здесь: Сарафанное радио (фр.).
А сам-то он чего стоил! Черные волосы с отливом, карие глаза. Но главное — зубы! В те дни зубных врачей на селе не густо было, да и работали они в основном «на вытяжку», больше драть, чем чинить. Ну и редко кто у нас не красовался дырками во рту, оставшиеся зубья все щербатые, желтые от табака да от вина. А у Арно все зубы на месте, да какие! Белые, ровные, как солдаты на параде. Дамское сословие наше все гадало, как же так, такой beau garcon [20] , да не женат.
20
Красивый малый (фр.).
Арно не слепой, все это примечал. Позже выяснилось, когда расследовать начали, что он с прежнего места, в другой деревне, удрал, потому что осложнения проистекли, да не с кем-нибудь, а с супругой мэра. Но улыбаться-то он клиентам просто обязан, бизнес же, сами понимаете! С'est normal [21] .
Мясник он был хоть куда. Подвешивал как следует, хранил как положено. Кровяные сосиски, andouillettes, сочные, пухлые, p^at'es густые, насыщенные… Рубил щедро, всегда чуток добавит, никогда ни на грамм меньше. Мозговые кости даром раздавал! И всегда улыбался. Вручает пакет вощеной бумаги, на пакете значится его имя и изображение коровы — корова тоже при улыбке, — и сам сияет ясным солнышком.
21
Естественно (фр.).
Зима прошла, весна — он все популярнее у народа. Селяне наши, деревенщины сиволапые, заметили, что им больше мяса достается, чем при старом мяснике, да и лучше мясо стало. Они с женами поделились, те кивают. Да, говорят, новый мясник куда лучше. Повезло деревне. А иные из них, из жен, глядя на муженьков через стол, невольно сравнивали и думали о мяснике не только как об источнике свинины
Злоключения начались в конце июня, когда нагрянула жара. Деревня пристроилась к холму, дома каменные, те, что к югу, раскаляются за день, за ночь не остывают. В жилых домах хоть ставни можно закрыть, чтобы спастись от солнца, а что в лавке делать? Витрина как лупа действует, только сгущает жар. Арно пришлось приспосабливаться к климату. Товар с витрины убрал, заменил колбасы да вырезки объявлением, что мясо хранится в прохладном помещении.
Конечно, и самому ему пришлось к жаре приноравливаться. В начале июля Арно сменил парусиновые брюки и хлопчатобумажный свитерок на одежку полегче. Конечно, оставил tablier, длинный белый передник (хотя часто заляпанный кровью), закрывавший его чуть не от шеи и до щиколоток. Спереди. Но под передником ничегошеньки, только черные обтягивающие велосипедки, подчеркивавшие его бедра и задницу, да шлепанцы на резиновой подошве.
Торговля процветала, несмотря на жару, даже наоборот. Особо популярными у клиентуры стали мясные штуковины, подвешенные на крюках сзади. Чтобы их снять, Арно отворачивался, поднимал руки, демонстрируя мускулистую спину и все остальное. Очень многие интересовались также товарами из кладовой-холодильника, где можно было побыть в приятной прохладе рядом с симпатичным молодым человеком, почти голым.
Клиентура Арно тоже преобразилась. Повседневные платья и беглый мазок-другой по физиономии сменились нарядными летними платьями и основательным макияжем, не забывали и о парфюмерии. С полной загрузкой работал местный цирюльник. Приезжие, видя на улицах разряженных женщин, воображали, что попали в деревню в канун местного праздника. Мужья же, из тех, кто заметил, воображали разное, но по большей части объясняли изменения капризами климата. Тем более что жены обращались с ними лучше некуда, смущал-таки их грешок. А кормили они своих благоверных как на убой. На что жаловаться?
Весь июль деревня жарилась, как на плите, день за днем, солнце жжет, дождя ни капли. Кошки и собаки забыли вражду, валялись рядышком в тени, обалдевшие. В полях наливались дыни, виноград чуть не кипел под кожицей. Деревня на макушке холма, как рыба, вытащенная из воды, разевала рот, хватала воздух.
Трудно приходилось и мяснику, несмотря на процветающий бизнес. Он обнаружил, что друзьями обзавестись в закрытом, спаянном мирке деревни не так уж просто. Пришелец — даже из соседней деревни, всего в тридцати километрах, — выдерживается в карантине, испытательный срок затягивается на годы. К нему относятся вежливо, но близко не подпускают. На улице беседуют, но в дом не приглашают. Он остается чужаком. Арно же оставался чужаком одиноким.
А съездить развлечься в Авиньон, где вечерние огни сияют ярче и возможностей немало, дела не позволяют. Рабочий день начинается рано утром, чуть ли не с восходом солнца. Спуститься из жилой квартиры над лавкой, вымести вчерашние опилки, засыпать пол новыми, смести дохлых мух с подоконников, отсортировать товар, наточить ножи, перехватить кусок с чашкой кофе перед приходом первых клиентов — они появлялись около восьми утра. После полудня, с двенадцати до двух, когда весь мир растягивается на отдых, надо ехать за товаром. Оптовики отказываются посылать свои фуры на узкие деревенские улицы. Потом снова понемногу появляются клиенты, наплыв часам к пяти, раньше семи редко удается закрыться. И наваливается бумажный водопад. Баланс дня, счета поставщиков, правительственные формуляры, наскоки санитарной службы с ее code sanitaire [22] , придирки Cr'edit Agricole [23] насчет процентов по банковскому кредиту. Много, слишком много для одного. Арно понимал, что нужен второй. Жена нужна.
22
Санитарный кодекс (фр.).
23
Сельскохозяйственный кредит (фр.).