Ещё не вечер...
Шрифт:
Наконец, доктор вышла.
— Ну, что?
— Нервный срыв и истощение на фоне бессонницы. Ей просто надо нормально питаться, отдыхать, и, главное, выспаться. И, желательно, не дома, где всё только усугубляет её состояние.
— Понятно, — сказала доктор.
Вот за что я её любил, так это за понимание и умение не задавать лишних любопытных вопросов и не давать глупые советы.
—
Я помог ей одеться, оплатил прием наличными и проводил до машины. Мы попрощались, и она уехала, сказав, что я могу звонить ей в любое время, если что-то случится.
Сам поднялся к Марине. Она спала.
Я сел в кресло около её кровати; в голове моей было, как поется в одной старой недоброй песне, прохладно и пусто. Но потом пришли слова новой песни:
Возле камня стоишь, где скрестились три вечных пути.
Что имел, то всё в прошлом. Что дальше? Куда же идти?
У подножия камня свернулась злодейка-змея.
Осторожнее, путник! Не то смерть коснётся тебя.
Чёрный ворон кружит, дожидаясь, куда ты пойдёшь,
Иль коня потеряешь, иль сам навсегда пропадёшь…
То не сказка, мой друг. Такова была воля Таро.
Кельтский крест** лёг на стол, припечатав на жизни тавро.
Кубки, посохи***– все предвещают лишь слёзы и боль.
Замыкает расклад карта смерти. Что спорить с судьбой?
И пентакли*** сошлись, как знаменья о лживости снов.
Быть иль нет? Всё решают мгновенья длиной в сто веков.
И у камня стоишь ты, не зная, что выберешь сам,
И возносишь молитвы к пустым и скупым небесам.
Но ответа не будет. Ведь, вправду, тебе — лишь тебе —
Дан был шанс выбрать жизнь и любовь для себя. По себе. ****
_____
*Слова песни И. Резника
**Кельтский крест — расклад карт в Таро
***Кубки, посохи, пентакли — название карт в Таро
****Моя песня
========== Глава третья. Странный вечер ==========
«…Пусть говорят, что приближается гроза.
Пусть говорят, что лгут и сердце и глаза.
Только не буду верить я таким словам.
Никому тебя я не отдам…» *
POV Марина
Я проснулась и сладко потянулась под пледом.
— Как же хорошо! Наконец-то, выспалась! Какие мягкие и удобные подушки и матрац. — подумала я. — Стоп, а я, собственно, где?
Я резко села на постели. Чужая комната, чужая кровать. На кресле, рядом спал Виктор. На прикроватной тумбочке лежали ампулы из-под лекарств. Я осторожно потянулась, чтобы взять одну из ампул и прочитать название. Слава богу, всего лишь витамины. И тут я всё вспомнила.
Флэшбэк
Я вышла из машины Виктора. Он передал мне цветы, предложив пойти со мной. Я отказалась и, попросив подождать, пошла к воротам кладбища. Хорошо,
Странно, как сегодня безлюдно на кладбище, а ещё очень холодно и сыро. У меня такое ощущение, что кладбище, как вампир, питается горем, страданиями и отрицательной энергией людей. Поэтому, здесь все растения: цветы, кустарник и деревья не просто хорошо растут, а бушуют.
Я подошла к могиле, поздоровалась с фотографией мужа, присела на скамеечку и положила цветы на свежий холмик. Слёз не было, только усталость, страшная чёрная безысходная.
— Ну, здравствуй! Соизволила прийти, наконец! А я уже и не ждал!
Я оглянулась. Рядом никого не было.
— Спасибо за букет! Хорошо, что ты ещё помнишь, какие цветы я люблю!
И тут до меня дошло. Я же слышу голос мужа! Это — неправильно, странно и страшно!
— Ну, догадалась, наконец! Да, это я! Да посмотри же ты на меня. Я не кусаюсь!
Я перевела глаза на портрет и ужаснулась. Фотография выглядела, словно живая. Глаза блестели, ноздри раздувались, рот искажён в гримасе ярости.
— Как такое возможно?! — обратилась я к портрету. — Ты же умер!
— Умерло только моё тело, а моя душа — нет! И именно она будет следить за тобой всю твою жизнь, защищать, если нужно, и наказывать, если придётся! И… я уже знаю, что ты приехала ко мне не одна. Тебя ждёт около ворот кладбища очень импозантный молодой человек! Знаешь, дорогая, а я и не предполагал, что ты у меня…шлюха! Ну, с тобой-то я разберусь по-семейному. А его — УНИЧТОЖУ!
— Нет! — этот крик, вырвавшийся из моего рта, мало чем напоминал человеческий. Он больше был похож на крик раненого загнанного животного, которое поняло, что ему не выбрать из ловушки охотника.
Последнее что я запомнила, это то, что земля на могильном холмике, засыпанная розами, резко рванулась к моему лицу.
POV — Виктор
Я сквозь дрёму услышал, нет, даже не услышал, а почувствовал, что Марина зашевелилась. Вот она потянулась. Вот села на постели, вот загремела очень осторожно ампулами. Всё происходило как-то тепло, по-домашнему. Но потом что-то изменилось в худшую сторону. Я выпрямился в кресле и открыл глаза.
Марина смотрела, не мигая, в пустоту, прямо перед собой. Чёрный зрачок заполнил всю радужку, щёки стали бело-голубоватые, губы закушены. Она завернулась в плед, как в последнее спасительное средство, и дрожала.
Я, плюнув на условности и хорошие манеры, одним рывком пересел к ней на кровать, притянул её к себе на колени, обнял и крепко прижал к груди. Почувствовав моё тепло, она сама ещё теснее вжалась в меня и зашептала: — Нет, это неправда! Ты умер! Так не должно быть!