Еще не все потеряно

Серова Марина Сергеевна

— Как же так случилось, — Валерий, закрыв глаза, утомленно потер лоб, — что, сдав им Филиппова, ты же и помогла ему сбежать?

Я, признаться, ожидала чего-то более изощренного, а на такой-то вопрос ответ у меня давно отрепетирован.

— Я не Рэмбо, — ответила, глядя на них честными глазами, — и бежать из закрытого подвала не в моих дамских силах. Бежал Дмитрий, не я.

— Дмитрий! — Сидор многозначительно поднял палец, и Валерий кивнул ему в ответ. — А ты?

— А я что же, держать его должна

была, отговаривать? Или оставаться в подвале, отказываться вылезти, когда он крышку люка поднял? Нельзя, мол, милый, что ты!

Жуков усмехнулся и покачал головой. Улыбнулся и Лютый.

— И так, — продолжила я, — сделала все от меня зависящее — и шум подняла, и сторожа предупредила, крикнула ему: осторожней, мол, когда Филиппов нацелился его по затылку тюкнуть. Да вы того паренька спросите, он подтвердит, если ему память не отшибло.

— Уже подтвердил! — согласился Жуков. — Паренька, надо же! У того паренька за убийство две отмотанные ходки!

— Это лишнее, Валера! — остановил его Сидор Лютый.

Подошел Паша.

— Выезжают! — доложил. — Уже! Жуков глянул на часы, потом на

Ивана Петровича.

— Вот что, Ведьма! — обратился ко мне. — Ничего нового ты нам не сказала, это мы и без тебя все вычислили, вина твоя в этом невелика. Филиппова ты Пашке сдала, за что долги он с тебя списал. Так?

— Так! — согласился Ява.

— Пашка дело поставил плохо, Филиппова удержать не смог. Вопрос исчерпан?

— Отчасти, — ответил ему Сидор. — Только в том случае, если Паша не выставит к Татьяне Александровне справедливых претензий.

Общее внимание обратилось на Яву, и тот, рисуясь, прорычал:

— Твое счастье, Ведьма, что нам сейчас некогда!

Спектакль они разыграли талантливо, с импровизацией, но на «бис» я бы их вызывать не стала.

— Подписано! — подытожил Жуков, и у меня наконец отлегло от сердца.

— А сейчас, Татьяна свет Александровна, — Сидор Иван Петрович тоном и обликом превратился в Лютого, — отблагодари нас за нашу к тебе доброту и благосклонность, подвези ребят куда надо! — Он кивнул на Яву. — Только с условием — вопросов не задавать и глупостей не делать! Благословляю! — рявкнул вдруг фельдфебельским басом, так не вязавшимся с его обликом престарелого аристократа.

От нехорошего предчувствия коленки у меня ослабли чуть ли не до дрожи.

Не дожидаясь моего согласия, Жуков и Ява вывели меня из кабинета, вытолкали из прихожей. В дверях, оглянувшись, я поймала жалостливый, испуганный взгляд секретарши.

Обращаясь со мной, как с безвольной куклой, но довольно, впрочем, бережно, меня усадили в машину на прежнее место, В себя я пришла, когда Скарабей, влезши на заднее сиденье, поднял с пола кейс с деньгами.

— Черт, мешает он мне! Татьяна, куда его деть?

— Да назад! — проговорила

как можно более равнодушно. — Он, кажется, чистый.

— Чистый! — проворчал Валерий, забрасывая кейс через плечо на окошко. — Воняет от него, разит прямо!

Я молилась, чтобы не подвели защелки со взломанными запорами, не открылись от такого обращения или от тряски. От кейса только или от меня тоже в машине еле заметно попахивало гарью. Правда, слабо, но учуять можно было хорошим носом и то лишь со свежего воздуха. Я покосилась на Яву — тот невозмутимо вел машину, погрузившись с головой в это занятие.

Что они придумали? Куда меня везут? Глупостей делать я, конечно, не собираюсь, но и бездействовать — тоже не мой стиль. А поскольку неприятностей можно избежать лишь путем не просто активных, но и правильных действий, решила подождать с оными до прояснения обстановки. А пока что мы ехали и я была в добром здравии — ну и ладно!

— Ты говоришь, сюда? — спросил меня Ява, сворачивая на перекрестке.

Я вопросительно посмотрела на него, но не ответила. Кто знает, может, у него такая манера шутить!

Район в общем-то знакомый, и я проехала бы этим же маршрутом.

— А теперь сюда, да?

Машина свернула в жилой массив. Я начала догадываться, куда мы направляемся, но виду не подавала, предоставляя возможность событиям развиваться своим чередом.

— Дом этот? — Ява указал на хорошо известную мне девятиэтажку. — Или тот?

Мы въехали во двор дома Дмитрия и остановились у его подъезда, едва не перегородив выезд «Ниссану», стоявшему к подъезду задом, вплотную,

— Пойдем!

Мы с Явой вылезли наружу, Жуков остался в машине, проводил нас пристальным взглядом.

Ява властно откатил салонную дверь «Ниссана», с лязгом, заставившим шарахнуться семенившую мимо бабку, рявкнул грубо, по-хозяйски:

— Ну, чего расселись, работнички хреновы! Я уж думал, все сделано! У нас зарплату просто так не платят!

— Шеф, да мы только подъехали! — раздался из недр «Ниссана» виноватый голос, — Покурить едва успели. Да и квартиры не знаем.

Из машины вынырнул Фиксатый, еще двое виденных мною в мастерской «братков», одетых в старенькие, линялые комбинезоны.

— Квартиру вот хозяйка покажет! — Ява кивнул на меня и буркнул, отходя в сторону:

— Иди!

— Иди! — прошипел Фиксатый, и мне опять, это как аллергия, захотелось врезать ему ребром ладони под нос. Но, помня совет не глупить, я покорилась и двинулась впереди всех, будто и впрямь хозяйка, провожающая рабочих в свою квартиру. Обстановка начала проясняться, но поразмышлять над ней мне не дали.

— Здесь, говоришь? — пропел ехидно за моей спиной Фиксатый и, мастерски справившись с замком, распахнул дверь квартиры Дмитрия.