Еще один шанс. Часть 1

Васильев Иван Сергеевич

– Отвечай на вопрос!
– строгий патрульный резко повысил голос.
– Почему хулиганим и не посещаем школу? Старших, понимаешь, не уважаем? Младших - обижаем? Помещика - "отца родного" не слушаемся! Дожились - в должности понизили - стал младший староста! Тьфу, срамота-то, какая. Как можно жить с такой должностью - да ещё и не ходить в школу? Верно, бабы говорят - лучше жить без мужика, чем непонятно с кем да в звании младшего старосты.

Кирьян покраснел и опустил глаза.

– Что скукожился - стыдно тебе.

–

Дык, понятно все...
– недовольный проскрипел зубами.

– Вот скажи, голубь сизокрылый, - ты, служил в армии.

– Нетушки, - Карачун покраснел, а затем зачем-то опустил руки и спрятал их за спину.

– А, я - всю жизнь, от звонка до звонка. И уже не одна война за плечами.

– Вот, врёт-то!
– Кирьян посмотрел на болтуна с недоверием.
– Как сивый мерин, врёт! Ну, какой с него служивый? Какие войны? Небось, с коровами на лугу "бодался" или хвосты быкам крутил?

– У меня наград - малолетка задумчиво покачал головой.
– Всю грудь увешать можно! Представь - даже иностранные есть.

– Нет, ну брехло конопатый...
– брехло!
– староста продолжал с недоверием слушать "россказни" сопливого юнца.

– ...И всё равно считаю, что нужно учиться, - Пашка похлопал собеседника по плечу.
– Кирьян, ты погляди, как быстро меняется мир. Развивается наука, техника. Всё, что ты знал и умел вчера - сегодня этого уже не достаточно! Люди полетели уже в кос...

– Павел Александрович, позвольте!
– староста перебил "высокое начальство".
– Так я же вроде грамоте обучен. Цифирь знаю. Даже по таблицам считать могу. Зачем мне учиться?

– Обучен, говоришь, - Пашка как всегда передразнил Кирьяна.
– Все знаешь?

– Ну, да.

– Хорошо, проведем тест из последнего экзаменационного списка вопросов по ЕГЭ. А ну-ка умник, скажи, чему равен логарифмический корень квадратного трехчлена от дробного числа 6754133.

– Э-э-э... У-у-у... А, что эта за цифирь такая - ась?

– Первый ответ в молоко, - Пехота азартно пощелкал пальцами на руке.
– Зададим задание попроще... За какое время семья из пяти человек, с грудным ребенком и одной хромой собакой без перерыва на ночлег дойдет пешком отсюда и до Москвы через Казань с заходом в Ростов и переходом через Архангельск? Ну-у, говори?

– ... То-о-о, - всезнайка округлил губы и протянул букву, шмыгнул носом, а затем начал перебирать варианты, что-то считая на пальцах.
– Эта-а... Чай... Небось... Эдак... Покамись...

– Опять стрельба по воронам! Ладно, самый простой вопрос, - строгий экзаменатор наконец-то проявил милосердие к "круглому двоечнику и прогульщику уроков".
– На него в Новгороде все отвечают без запинки - даже малолетние дети.
– Говори быстро, кто убил Кеннеди?

– ...И-ы-ых...
– крестьянин начал чесать голову.
– Тутачи надо покумекать.
– Ответчик напыжился. Покраснел.

Закусил губу. Свел брови. И наконец-то выдал ответ...
– А кто это?

– Вот! А говоришь - всё знаешь... Так, что тебе ещё учиться и учиться. Поэтому, завтра чтобы был в школе как штык, за первой партой, напротив окна - ясно!

– Помилуйте, Павел Александрович, что угодно, любое поручение - только не в школу! Меня же засмеют. Взрослый мужик пришел учиться с недорослями.

– Ладно, хорошо, - строгий "участковый" внезапно согласился.
– Убедил, можешь не ходить.

– Правда?
– удивлению Карачуна не было предела. Первый раз он увидел, чтобы Пашка отступил от своей затеи.
– Ну, слава тебе господи! Вот спасибо за понимание! А то ужо расстроился, что меня обсмеют.

– Обсуждение завершили, - Пехота демонстративно отвернулся от собеседника. В одежде поискал карманы. (Примечание автора. Не было их там ещё в то время.) Засунул руки за пояс. Носком сапога стал взбивать землю.
– Кстати, у нас с Алексеем Петровичем имеется к тебе вопрос.

– Да, конечно, спрашивайте.

– Мы тут решили по весне с челобитной к государыне обратиться. Хотим деревню попросить... дворов на пятьдесят - сто. Хитрец поднял руки и начал тереть ладошки.
– Может быть больше. И нам нужен умный человек, который бы в школе учился, а также подавал личный пример в учебе для других мужиков и баб. И этому умельцу мы хотим предложить управление двумя наделами сразу - Таганово и той деревней. Вот думали тебе предложить. Ну, раз ты не хочешь учиться - тогда ладно...
– будем другого искать.

– Дык.... Дак - я готов.
– Карачун встрепенулся. Схватил Пехоту за руки.
– Батюшка, ты только скажи я же всё, что надо! Я эту школу - да, за год! За пол... За зиму закончу! Я умный! Я догада и востряк - я всё смогу!

– Вот радость-то!
– глаза парнишки засияли от радости.
– Пойду, обрадую Алексея, что нашел нужного человека. А ты уговори ещё нескольких мужиков, и приходите все на занятия в вечернюю группу, да без опозданий.

– Лады, отец родной - будет исполнено!

– Договорились, не благодари!
– Пехота приобнял старосту за шею и начал вторую часть марлезонского балета. Он медленно потянул собеседника вдаль от телеги.
– Я тебе не отец родной, а скорее любимый дитятя. Слушай, Кирьян! А можно я тебя буду называть другом в домашней, неформальной обстановке?

– Да, конечно...

– Друг! Понимаешь... Вот, я на этом свете - ничего не боюсь. И горел я, и стреляли в меня, и ножи с гранатами кидали и....

– Ну, гусь - лапчатый!
– Карачун не переставал восхищаться умением желторотого птенца создавать фантазии. И главное звучит - так душевно и любо.
– Нет, до чего же стервец горазд красиво сочинять небылицы. Что же тебе конопатый шалопай от меня ещё надочи?