Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
* * *
Такой добротной, накатанной дороги, на которую выехали Матс и Элисон после странной развилки с указателем "Добро пожаловать в Таганово — 3 км." они не видели ни разу.
Уходивший в сторону неизвестного поселения, проезжий участок абсолютно не походил на те, по которым им многократно пришлось колесить ранее. В этой, далёкой, заснеженной, варварской стране она вообще была белой вороной среди черного варенья обычных, разбитых дорог. Он не замечал таких дорог и в просвещенной Европе. Было вообще непонятно, откуда взялось такое создание. Ровная словно лист бумаги, очищенная от снега проезжая часть была широкой настолько, что можно было спокойно разъехаться сразу трем, а может быть и четырем повозкам.
— О-о-у, — колосаль! — Элисон не смог скрыть своего возбуждения. — Фантастик! — Вот из ит?
— Местный барин чудит, — возница одетый в полушубок, в заячий колпак встрепенулся и "крякнул" от мороза. Он обернулся к господам-иностранцам и прокомментировал их вопрос. — Денег у него много — куры не клюют. Понабрался всякой гадости у "вас", за границей — вы же доброму ничему не научите! Вот, безобразничает теперяча почем зря. Всё чаво-то выдумывает, изобретает, строит! Будь он трижды неладен! Никакого покоя православным! Изувер, что с него возьмешь!
— Этот, поступок, есть хорошо. — Матс поддержал деятельность неизвестного помещика, получившего толику знаний с просвещенного Запада. — Мужик надо держать в узде. Тем более, русский мужик...
— Чай и я, сказываю, — извозчик продолжил рассказ о "жутких", несправедливых событиях происходивших в этой местности. — Осенью народу понагнал столько, что думали, половина своих угодий снесёт к едрёне фене. Ан нет, остановились только на постройке дороги. Грит, доделает остальное опосля. Чаго — опосля? Куды доделает? Никто ничего толком сказать не могет. Токма "Знающие люди" из соседних деревень про это безобразие, перед тем как сплюнуть и растереть, сказывают одну чудную фразу — "стройка века".
Арчибальд Матц приказал остановить карету. Подданный туманного Альбиона степенно открыл дверцу. Боднул париком верхнюю душку проема, и "скрипя" затёкшими от долгой поездки суставами, вылез наружу. Он внимательно осмотрелся по сторонам. Восхищенно оценил богатырскую заставу крупных, высоченных елей сплотившихся "как солдаты" вдоль дороги. Самозабвенно задрал голову, осматривая березы в инее, что розовыми кудрями повисли в голубом небе. А затем стал длинными шагами измерять ширину тракта. Прошелся от края до края. Глубоко вздохнул. Посмотрел вдаль, в сторону горизонта. — Вау! Этс импосибл! Тчет! — путник подсчитал, что-то в уме и щелкнул пальцами от удивления. Нагнулся потрогать руками полотно. Разгреб лёгкий снежок до земляной корки. Прицыкнул языком и тут же был запорошен с головы до ног снегом.
— ...гись, твою ...шу... мать! — Путник запоздало услышал из двух саней, внезапно пронесшихся мимо него стрелой.
— Чаво встал, нехристь подколодный! Ужо зашибу! — Лихие наездники, не переставая настёгивать "борзых" коней, устроили гонки наперегонки. Они яростно выражали недовольство карете иноземцев, не во время остановившейся на пути движения их "транспортных средств" по "скоростной, многополосной магистрали".
— Вот зе фак! — Мэтс попытался прокричать гонщикам с набитым от снега ртом и запорошенными глазами. — Фак самбоди даун!
Потерпевший поднялся, выпрямился. Замахал обидчикам кулаками. Чертыхаясь начал отряхивать свой камзол. Убирать тающий снег руками. Обернулся и вновь отпрыгнул от новой напасти промчавшейся мимо него. В этот раз навстречу пронеслась почтовая карета запряженная двойкой вороных коней. Возница остервенело хлестал кнутом по крупам, заставляя упряжку нестись бешеным аллюром.
— Сторонись, раззява, — прозвучало задорно. А затем щелчок вожжей и гордое. — Эх, залетные! Порадуйте православную душу! — И сани "ветром" умчались в сторону этого неизвестного населенного пункта "Таганово 3 км.", на который указывала "жирная", оранжевая стрелка.
Матс собрался силами, чтобы высказать всё, что он думает про этих проклятых русских гонщиков, про эту дьявольски добротную и не к месту оказавшуюся на его пути дорогу, про странный непонятный населенный пункт с таким дурацким названием, про этого не вовремя и не полностью получившего "западное просвещение" чокнутого помещика, про... (Примечание автора. Там было много такого!, что Арчибальд ещё хотел "В сердцах" перечислить и добавить, но уважаемый автор решил скромно упустить крепкие Западные выражения, дабы не компрометировать иностранных граждан в минуты помутнения рассудка) когда заметил, что к нему снова приближается тройка лихих коней. Лошади, громко звеня бубенчиками, разогнавшись по хорошей дороге, поднимая шлейф снега, лавиной неслись в его сторону. Пристяжные шли вмах, почти не касались земли, далеко выкидывая длинные красивые ноги.
— О, тчет! Ма зе факер! Ху зе фак а ю? — недовольный путник раздраженно произнес скороговоркой крепкое, трехэтажное ругательство. Предположив, что сейчас произойдет, он совершенно забыв про затекшие от поездки конечности, высоко задирая свои тощие ноги, скачками помчался к карете. Почти успел добежать,... даже успел открыть дверку, осталось только поднять ногу и впихнуть свое бренное тело... как позёмка снега запорошила его с головой.
* * *
Зимние, солнечные зайчики затейливыми блёсками весело играли на бескрайних, пушистых сугробах. Заснувший до весны, усыпанный снегом лес серебром переливался и блестел в ярких лучах. Слепил глаза. Иней сказочными кружевами запушил зеленые лапы елей. Ветки деревьев трещали от мороза. Снег визжал и скрипел под полозьями повозки путешественников. Кони задорно неслись по пустынной дороге. Они фыркали от быстрого бега, пускали клубы белого пара из ноздрей.
Внезапно поперек пути, почти "под носом" лошадей громко затрещало и начало валиться дерево. Разгоряченные кони испугавшись резкого звука падающей березы, увели повозку в сторону от накатанного пути. Карета подпрыгнув на какой-то кочке, с "размаха" нырнула в неглубокую свежа подготовленную яму, наполненную рыхлым снегом.
Из-за запорошенных метелью деревьев выскочили неизвестные люди. Они с криками радости окружили карету, стали быстро забрасывать её снегом. Кидая снег широкими лопатами, лиходеи ловко, по-мужицки основательно превращали наполовину засыпанную повозку несчастных путников в снежный бугорок.
— Будя, робятушки! — хриплый командный голос окриком остановил "работников ножа и топора" через несколько минут. Атаман по-хозяйски оглядел результат работы. Он впечатлял — от "транспортного средства" видна была одна крыша. Двери были засыпаны. Люди выйти наружу без посторонней помощи теперь не могли.
— Теперяча они точно не высунуться, — один из разбойников произнес довольный своей работой.
— Не знаю, я бы ещё подсыпал, — вторил ему другой стоявший возле лошадей. — Или может быть утрамбуем! Береженого бог — бережет. Вона извозчик, как в лес стриганул, не иначе — за подмогой побёг. Глупый, здеся, без пропуска он никого не найдет — окромя волков.