Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
После последнего, громкого обещания "клянусь" к солдатам подошел священник. Произнес слова — напутствие. Начал махать кадилом, обдавая ладанным дымком склонившиеся головы. Затем взял кропило и приговаривая... — Ниспошли, Никола милостивый, добрую волю к воинам. Отведи от них беду, хворь и силу нечистую во мглу кромешную... — приговаривая он брызгал на воинов святой водой.
Закончен обряд. Прозвучала новая команда. Ратники поднялись с колен. Перестроились в шеренгу по двое.
— Взвод, — молодой командир снова привлек публику звонким, молодым голосом. — Равняясь! Смирно! Равнение на середину.
— Бойцы! — Рязанцев обратился к солдатам с торжественной речью. В его голосе зазвучали металлические нотки. — Разрешите вас поздравить с принятием воинской присяги и с тем, что вы стали мужчинами, защитниками земли родной! От всего сердца...
— А-ах! Будь пусто, всем новгородским баранам! — Марков непонимающе обратился к Кирееву. Он с негодованием начал трясти своей аккуратно подстриженной бородой. — Что за пляска здесь происходит? Что это за палки — пукалуки у них в руках? — Помещик гневно топнул нагой. С силой сжал кулаки. — Где, леший их задери, настоящие мечи, бердыши, нормальные пищали с фузеями? Что за срамная одежда? Где воинская справа? Тьфу, на них! Аки дети сопливые, ей-богу! Они, что окаянные, собрались воевать? Защищать свою деревню, землю, Русь — матушку? Да один конник в броне раздавит весь деревенский сброд как стадо непуганых зайцев! А если татарва гуртом? Или ляхов отряд! — Марков со всей силы ударил ладонью по перилам трибуны. — Григорий Иванович, мил человек! Ты, хоть, скажи! — Он перевел взгляд на Киреева. — Почему, у них нет, даже доспехов?
— Не могу знать, — Киреев недоумённо пожал плечами. — Похоже, у кого-то в голове кони понесли! — Он кивнул на стоявшего перед трибуной Рязанцева. — Умa зa морем не купишь, коли его домa нет! Хотя хозяин постоянно об этом хвастается. — Киреев поплотнее закутался в бобровую шубу. — Наверное, он сильно желает создать дружину. Любыми путями! Только денег нет, на воинов. Вот и побирается с миру по нитке. Придумывает, что не попадя! — Рыжебородый рассудительно покачал головой. — По крайней мере, другого объяснения у меня нет.
Тем временем действие на площадке пришло в движение. Бойцы исполняя команды юного командира стали одновременно поворачиваться налево, направо, кругом, громко здороваться, вести расчет, расходиться и организованно перестраиваться в шеренгу по одному, по двое, в колонну по двое, по трое, по цепочке повторять, передавая свои движения... Слажено, двигаться, опускать на землю, поднимать, лихо вращать неизвестным оружием, стучать прикладом об землю, резко колоть дулом. Действие военных походило на хорошо отрепетированный, завораживающий, но чертовски привлекательный танец.
Публика с замиранием сердца смотрела на происходящее в центре площадки. В это время к Макарову протиснулся его десятилетний сын.
— Тятя... тятя! — мальчик начал теребить отца за рукав. Его глаза восторженно блестели. — А можно я, когда выросту — буду ратником, в Таганово? Я также хочу быть защитником земли родной и ловко вертеть таким ружьом! — Ребенок умоляюще смотрел на своего родителя.
— Конечно, — отец произнес "на автомате", отмахнувшись от ребёнка. Он просто не осознал сути вопроса.
— Правда? — с надеждой переспросил сын.
— Правда, правда, — помещик говорил как завороженный, не слыша сына. В данный момент он был не в силах оторвать взгляд от гипнотического действия происходящего на площадке.
Киреев, хорошо расслышал и правильно понял вопрос ребёнка. Рыжебородый помещик повернулся в сторону друга и с удивлением посмотрел на него.
После очередной команды боевая дружина образовала колонну по четыре человека и организованно двинулись вперед, чеканя шаг.
— Взво-о-од — звучная команда пронеслась над замершей улицей. — Песню запе-е-вай...
— Как будто ветры с гор... Трубят солдату сбор... — запевала бодро завел незнакомую песню.
— Не плачь, девчонка, пройдут дожди... — слаженно подхватили солдаты и бодрым, отработанным, строевым шагом двинулись в сторону клуба.
— Солдат вернётся... ты только жди! — люди вдохновенно, со всех сторон начали сперва тихонько, одними губами, а потом во весь голос подпевать ратникам. (Примечание автора. Как оказалось в последствии, слова строевой песни были неоднократно подслушаны, разучены и уже давно с удовольствием исполняемы жителями Таганово. Ну, а теперь пришла очередь познакомиться с песней и стать любимицей для гостей из других деревень.)
– ... Любовь на свете, — петь понравившеюся песню заканчивали уже все вместе, в едином, дружном порыве. — Сильней разлук!
Закончив петь, солдаты оказались, возле тагановской "девчачьей трибуны", расположившейся почти в самом конце пути... Публика звонкими криками и слаженным хлопаньем в ладоши стала поддерживать идущих ровными рядами любимых, родных ребят.
— Любо! Любо! Вот так шагают, наши чертушки! Глянь-ка, глянь, Дуняшка! Ух-ты! Ногами-то, ногами-то, как топают! Тьфу, пропасти на них нет! Язвите им в душу! Как красиво идуть! А вон, Марфушка, зацени, твой, вышагивает! О-о-о! А вона... — мой!!!
Молоденький командир, услышав голоса тех, кто сильнее других приветствовал его бойцов, подал странную команду. — Взвод... И-и-и... раз!
Солдаты, в ответ на необычную команду... в качестве благодарности... прямо перед публикой, и той единственной, любимой для каждого девчонки... Приподняли подбородки, гордо выпрямили спины, прижали руки к туловищу, повернули головы в сторону благодарных, миловидных созданий и... стали маршировать с отточенной слаженностью, доведенной до совершенства четкостью, тянуть носок, чеканить шаг.
В ответ настоящие поклонницы просто неистово загудели, а где-то завизжали от радости и нахлынувших впечатлений... Кому-то в толпе показалось, что ещё чуть — чуть и ограждения не выдержат напора...
Торжественная часть события была закончена.
— Дорогие гости! Молодой помещик, повернулся к посетителям трибуны. — Милости просим пройти ко мне в дом, хлеба да соли нашей откушать. А к вечеру, после обеда, оценить новинку тагановской музы — мелодраматическую постановку — спектакль "Цыганские страдания"...