Еще один шанс. Дилогия

Васильев Иван Сергеевич

Неожиданно за спинами нападающих появилась ещё одна фигура. Сквозь звон в ушах мореход услышал знакомый голос.

— Эй! Что здесь происходит?

— Герр, Алекс, — изнемогая, крикнул в ответ Ворденхофф. Если вы порядочный человек, позовите стражу! — Пусть они схватят этих негодяев! Здесь им не прорваться, пока я стою на ногах!

— Это ещё зачем? — бодро раздалось в ответ. — Обойдемся без стражи, теперь они никуда не денутся!

И обладатель богатырского голоса начал осыпать противников Ворденхоффа ударами своей огромной шпаги.

Через минуту разбойники с ужасом разбежались. Последний в отчаянии ринулся напролом, рассчитывая сбить морехода с ног, но кулак незнакомца обрушился

на его голову с такой силой, что несчастный упал на землю и выронил клинки. В ту же секунду благородный герой ловко схватил последнего из бандитов за шиворот, и потащил его к поперечной улице. За поворот в переулок. Он стал громко, во всю мощь своих легких вызывать стражу. Через некоторое время спаситель вернулся к мореходу.

— Да-а! Они набросились на вас, словно бешеные собаки. Ещё немного, и дырок в вашем теле было бы больше чем в старой грелке. Постойте, да вы ранены! А я хотел догнать вас и сделать новое предложение. Как вы смотрите на то, что случае потери корабля, я оплачу вам страховку?

.... М-м-м, — что-то попытается произнести старый моряк. От пережитого напряжения перед глазами всё ещё плыли красноватые круги. Он опустился на колени и стал растеряно трясти головой.

— Ну, вот и ладушки! — наниматель произнес в ответ радостно. — Значится, договорились...

* * *

Устойчивый северо-восточный ветер игриво трепетал трехцветный вымпел на мачте. "Серая чайка" благополучно обогнула в сверкающих лучах солнца меловые скалы мыса Финистерре, оставила за кормой беспокойный Ла-Манш с его туманами, переменчивыми течениями и подводными скалами... и, ловя парусами хороший норд-вест, спешила навстречу теплому дыханию юга. Невысокие, пологие волны Атлантики лениво колыхали судно, сверкали солнечными зайчиками на глянцевых гребнях и катились дальше к скалистому, изрезанному многочисленными бухтами галисийскому берегу, который медленно проплывал по левому борту. Возглавляемый седым капитаном корабль по причине исключительной осторожности за дорогостоящий груз и безопасность команды, держался как можно ближе к берегу. Парусник буквально крался вдоль полосы прибоя, опасаясь упустить его из виду, как младенец боится выпустить из рук спасательный круг, впервые попадая в глубокий водоём.

Морской бриз дул настолько ровно, что не было нужды маневрировать парусами. Судно шло ровно, слегка накренившись, с шипением вспарывая носом прозрачную голубую воду. Воздух был наполнен запахами разогретого солнцем дерева, смолы и конечно солёными брызгами. Команда торгового судна наслаждалась отдыхом, грелась на залитой солнцем палубе: Одни ставили парусиновые заплаты на свои поношенные куртки и штаны, другие чинили дырявые рубахи, третьи, попыхивая длинными трубками, плели друг другу небылицы о всяких чудесах, о морских чудовищах или прекрасных обнажённых русалках, якобы замеченных ими на безымянных островах. Последние просто дремали под тихий скрип рангоута и посвист ветра в снастях.

Иоахим Ворденхофф беспокойно расхаживал по шканцам "Серой чайки", кидаясь то к одному борту, то к другому. Он до рези в глазах всматривался в линию горизонта — не покажется ли где чужой парус. Потом переводил взгляд на небо, опасаясь появления грозовых облаков, предвестников шторма. У левого борта наводил складную подзорную трубу на отвесный берег, внимательно разглядывая каждую бухточку, каждый скалистый островок. Внутренне он чувствовал, он знал, это затишье перед бурей и беды просто не миновать.

Предвестником надвигающегося огромного несчастья являлся парусник сумасшедшего русского. (Примечание автора. Так Иоахим стал называть московских дикарей после знакомства с купцом из далекой Московии.)

Справа, на расстоянии в добрую милю от борта "Серой

чайки", словно пастушья овчарка, стерегущая стадо, беспокойно мотался из стороны в сторону "дикий" шлюп с неведомым оранжевым флагом. Судно охраны без устали проводило ходовые учения. Оно то приближалось, то удалялось от корабля Ворденхоффа. Вот и сейчас он с удивлением заметил, что на "Искателе сокровищ" несколько человек зачем-то стали устанавливать дополнительные треугольные паруса, абсолютно ненужные при спокойном ветре. Другие матросы, распластавшись на верхних реях, наоборот убирали всё необходимое для быстрого хода. Ругань и крики, "юные гардемарины" изрыгали проклятия, ломали ногти о непокорную ткань или отталкивали своих более неуклюжих собратьев, в попытке ухватиться за грубую парусину.

В результате бестолковой деятельности команды посудина русских вздрогнула всем корпусом и резво зарылось носом в воду. Тучи легких брызг взлетели над фальшбортом и волны сплошным потоком хлынули на переднюю часть корабля. Люди, находившиеся там, в одно мгновение промокли до нитки. Боцман, подбежал к свободным членам экипажа, заревел словно бык и начал щедро с помощью увесистых кулаков раздавать новые указания. Озлобленные, промокшие матросы, живо приступили к работе. Они полезли по веревочным лестницам на грот-мачту. Стали тянули снасти так усердно, что огромные полотнища парусов стали разворачиваться легко, точно лепестки цветка. Паруса были поставлены в мгновение ока, и судно резко ускоряясь, заплясало на крутой океанской волне.

Однако это был далеко не конец... Солнце ещё высоко стояло в зените. Безумный капитан, с садистским упорством продолжил ставить эксперименты над несчастной командой и своим кораблём. Последовали новые приказы: Моряки уперлись ногами в палубу. Загрубелыми ладонями вцепились в канаты и брасы, как гроздья повисли на них. С пронзительным скрипом повернулись вокруг мачт реи. Полотнища парусов сердито захлопали. "Искатель сокровищ" заложил галс на левый борт так круто, что нок марса-рея едва не коснулась воды, после чего, как туго взнузданная лошадь, резво пошел в сторону "Серой чайки". Ещё несколько минут и реи русского шлюпа снова со скрипом повернулись. Измученный пытками парусник, хлебая носом пенную волну, накренился на противоположный борт. Судно, сменив направление, прошло курсом зюйд-ост на расстоянии в четверть полета пушечного ядра от фрегата Ворденхоффа.

Седовласый капитан в сердцах чертыхнулся и замотал головой. К нему подошел связной. (Примечание автора. Для обеспечения связи между судами на борту "Серой ласточки" присутствовал представитель "Таганово компании". С помощью разработанного тагановскими умельцами секретного прибора под названием "Рация" молодой человек осуществлял связь с "Искателем сокровищ".

— Эль капитан Хейлли! Имеет честь спросить у герр капитана... — громко, в ухо Ворденхоффу прокричал радист. — Какого лысого черта мы, как сухопутные крысы, с черепашьей скоростью тащимся вдоль берега, когда есть прекрасная возможность плыть лучше и быстрее в открытом море?

— Передай этому русскому! — чопорный немец выпрямился, твердо оперся тяжелыми руками на поручень, встал неестественно прямо, широко развел плечи, задрал подбородок — будто только что проглотил аршин, и гордо произнес: — Что не его собачье дело...

— Простите, герр капитан, — матрос вежливо перебил Ворденхоффа. — Но! Эль капитан имеет честь быть ирландцем!

— Какой, он, к рогатому дьяволу! ирландец? По тому, как ходит... этот негодяй, — седой мореход махнул рукой в сторону бешено прыгающего по волнам парусника. — Я убежден, что он с головы до пят, дикий северный варвар! Так, передай этому неотесанному медведю, что не его собачье дело как мне лучше и быстрее доставить груз в порт Малаги!