Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
Снаружи огромной металлической птицы монотонно гудели двигатели. Внутри звучала легкая, приятная музыка. Самолет еле ощутимо вибрировал.
Дряхлеющая владелица заводов, газет, пароходов Линда Гамильтон сидела в огромной гостиной собственного самолета, курила, тяжело нахмурив брови. Из-под опущенных ресниц герцогиня рассеяно смотрела на клубы ментолового дыма, медленно поднимающегося от сигареты, которую она держала в левой руке. Опустошенный бокал насмехался над ней. Каждый раз, когда взгляд её мутных, когда-то ярко зеленых, завораживающих глаз падал на него, она быстро закрывала их, чтобы с трудом удержать набегающие слезы. Со стороны было четко видно, что женщина сильно переживает. Лицо её было бледное, но где-то
— Уважаемая Ли, — звучал в голове набатом голос лечащего врача. — Вы уже не молоды и работаете с огромным напряжением. Вам пора остановиться, и дать отдохнуть организму или тому, что от него осталось. Вы же продолжаете изматывать себя, а это очень опасно. Мой совет, пора прекратить работать и уйти на отдых. Иначе через полгода — максимум год мы можем потерять вас навсегда! Прошу, вас, как это звучит не прискорбно, подумайте о себе, подумайте о приемнике.
— Ага! — она выразительно повела суховатыми руками, скидывая с плеч шубку из викуньего меха. — Так просто, взяла и всё, что создала за многие годы, бросила! Отдала неизвестно кому! — Двадцать лет, проведенных в безжалостном мире бизнеса научили Линду жестко принимать решения, стойко переносить поражения, неудачи и даже катастрофы, а всего этого досталось на её долю немало. Несмотря на то, что её охватила холодная ярость, после известия о её состоянии — изощренный ум властительницы финансовой империи продолжал напряженно работать, изыскивая выходы из создавшегося положения.
Из-за глубины серого табачного тумана возникла молоденькая стюардесса с разносом, на котором тихо позвякивали фужеры с шампанским. Линда пренебрежительно хмыкнула и привычно попросила плеснуть туда коньяка. Необходимо было взбодриться перед долгим и утомительным путешествием через Атлантику.
— Миссис Гамильтон, — на распев, подобострастно произнесла хрупкая девушка с подкрашенными в голубой тон веками, и длинными трепетными ресницами. — Не желаете ещё чего-нибудь?
— Нет! — недовольно, сквозь зубы, выплеснула миллиардерша. Её давно ужё стало раздражать заискивающее обращение со стороны членов экипажа, особенно молодых представительниц слабого пола. Отовсюду только и слышно: Да, миссис Гамильтон, конечно, миссис Гамильтон, мы обо всем позаботимся, миссис Гамильтон! Тьфу, надоели эти подхалимы, противно!
Проклиная всех, она с силой закрутила окурок в пепельнице.
— Особенно эта новенькая: Высокие скулы, длинные достигающие талии волосы черного цвета, большие карие глаза, небольшой курносый нос, прекрасной формы полные губы и идеальный цвет лица. — Кто взял эту фигуристую куклу на борт самолета? — Небожительница с призрением посмотрела на её длинные, стройные ноги выглядывающие из-под обтягивающей талию юбки. — Уволить, срочно! И того, кто принял её. А также другого, который принял того, что пригласил эту сучку ко мне на работу... — всех выгнать на улицу скопом, без выходного пособия!!!
Пытаясь успокоиться, Линда выпила очередную (немаленькую) дозу спиртного, откинула голову на спинку дивана и погрузилась в раздумье. Женщину охватило чувство горькой безнадежности. Никогда ещё она не чувствовала себя такой одинокой. С горечью подумала, что всегда одна, даже сейчас на этом чертовом летающем корыте.
— Как хорошо быть молодой, беззаботной, испытывать томительные позывы плоти и не думать о прожитом дне как о последнем. И как плохо быть одинокой, старой, никому ненужной, всеми нелюбимой богачкой. Которую скрыто все презирают и ждут, не дождутся, когда она загнется как изнеможенная лошадь, на пороге своей разукрашенной бриллиантами конюшни.
Тяжело вздохнув, страдалица раздавила сигарету в пепельнице и, повернувшись к зеркалу начала придирчиво оглядывать себя: Редкие ярко каштановые волосы по-мужски коротко подстрижены. Уставшее, пугающее извилинами морщин, изможденное, осунувшиеся лицо. Печальные, выцветавшие глаза. Сильно накрашенные губы оттопырились, они придавали лицу презрительное выражение.
За бортом самолета потемнело. Лайнер словно нырнул на дно черного, глубокого колодца. Грозовые тучи хищно протянули темные руки к его корпусу и начали болтать из стороны в сторону. Зигзагами засверкали молнии. Глухой рокот грома, повторенный многократным эхом, казалось, перекатывался прямо по крыльям самолета. Большие капли дождя стали яростно хлестать в овалы иллюминаторов. Верхний свет на мгновение померк, а затем вновь ярко вспыхнул под потолком. На передней стенке салона над дверью, ведущей в кабину пилотов, появилась надпись: "Просим пристегнуть ремни и не курить!".
Подвыпившей старой деве от возникшей качки стало дурно. Оттолкнув смазливую стюардессу, бросившуюся помогать VIP пассажиру, Линда поднялась и, медленно перебирая руками по стене, пошла в сторону туалета. Неизвестно откуда, рядом с проходом вспыхнула яркая точка. Светящийся изнутри овал стал пугающе увеличиваться и в конце превратился в большой проём.
Самолет сильно дернулся в одну сторону, затем в другую, клюнул носом и провалился в воздушную яму. Внезапный толчок закрутил его, будто это была не многотонная, оснащенная гигантскими двигателями стальная конструкция, а сухой лист, случайно залетевший высоко в небо.
Пожилая женщина не смогла удержаться от возникшей перегрузки. Сдавленный воздух, подобно кулаку, ударил в лицо. Её как куклу оторвало от стены и швырнуло в мутный туннель времени...
* * *
Три месяца спустя.
Версаль.
Резиденция двора "Короля-Солнца" Людовика ХIV.
В летнем зале небольшого дворца, кокетливо украшенным мраморными статуями и позолоченными вазами, за резным карточным столом, расположились в круг несколько знатных дворян. Вельможи активно обсуждали последние сплетни, при дворе его величества, параллельно от скуки играли в карты на небольшие суммы.
За спиной одного из игроков, на стене в большой позолоченной раме висел портрет короля Франции Людовика XIV. На нём Король — Солнце был изображен в полный рост в военном костюме. Широкий воздушный шарф опоясывал пояс короля, трепетал на ветру и вызывал у присутствующих иллюзию живой энергичности, бравады исходящей от монарха. Одна из миловидных особ специально расположилась лицом к портрету Его Величества, чтобы постоянно бросать томные, чувственные взгляды в сторону его бёдер. И... немного (Совсем чуть-чуть) на отполированную до зеркального блеска раму, позволяющую видеть карты игроков которые сидели напротив неё.
— Тысяча чертей! — высокий массивный мужчина с небольшим зигзагообразный шрамом на правой щеке и тонкими весьма тщательно подстриженными испанскими усиками с восхищением обратился к белокурой девушке похожей на ангелочка. Всё время он чувствовал на себе пристальный взгляд её больших зеленых глаз, которые шарили по его лицу, восхищенно оценивали ширину его плеч, расчетливо оценивали поведение за столом.
Изящное пепельно-зеленое парчовое платье с большими серебряными цветами не могло скрыть совершенства фигуры: расшитый шелком заостренный лиф подчеркивал тонкую осиную талию, которую, казалось, можно было обхватить соединенными пальцами рук; темно синего цвета роба с намеком на шлейф, оттеняла хрупкость и невинность девицы; широкое низкое декольте, отделанное алансонскими кружевами, обнажало безупречные плечи; длинное жемчужное ожерелье несколько раз обвивало ее лебединую шею и, опускалась немного ниже подчеркивая её соблазнительную грудь. Завершали облик чародейки, искусно уложенные волосы украшенные жемчугом, и двумя легкими белыми перьями.