Еще раз о немецких деньгах
Шрифт:
Если считать не доказанным этот факт, несмотря на установленные предварительным судебным следствием огромные деньги, шедшие от германского правительства через общепризнанного сотрудника и агента этого правительства гельфанда-Парвуса из берлинского "Дисконто-гезельшафт" в шведский "Ниа Банк" и [которые] оттуда сотрудниками Парвуса и Ленина переводились в Сибирский банк на имя Суменсон, которая никакой "коммерцией" не занималась, а передавала деньги ленинским агентам, главным образом, Козловскому, -- то надо будет признать, что самые очевидные факты недоказуемы...
P. S. В "Русской мысли" от 17 мая с. г. помещена статья Е. Д. Кусковой "В дополнение..." к статье "Ленин на службе у кайзера". Все мной изложенное выше свидетельствует, что Е. Д. Кускова была введена -- как и покойный Масарик, на которого она ссылается, -- в совершенное заблуждение какими-то чехами во главе с неким Воском, о которых я -- до статьи Е. Д. Кусковой -- и понятия не имел.
А. Ф. К.
Г. Аронсон. Большевики и немецкие деньги
Приведенные в передовой "Нового русского слова" некоторые новые данные о получении Лениным во время первой мировой войны немецких денег вызвали естественный интерес к этому вопросу, в общем до сих пор остающемуся в мире загадок и слухов. Документы, сообщенные в деловом исследовании проф. Г. Каткова в No 2 лондонского журнала "Интернешинал Эфферс", построенном на материалах немецких архивов, произвели сильное впечатление, так как подтвердили довольно широко распространенное подозрение, что большевики, ведя свою пропаганду против продолжения войны на Восточном фронте и подрывая существование демократической Февральской революции, выполняли полученную ими от немцев инструкцию. Почему они приняли к исполнению эту инструкцию? Потому что за это получили от немцев огромные деньги.
Для того, чтобы подчеркнуть значение новых данных, опубликованных в лондонском журнале, я приведу частично текст письма немецкого министра иностранных дел германии барона фон Кюльмана кайзеру от 3 декабря 1917 г., где сказано:
"С того момента, как большевики стали получать от нас деньги под разными этикетами через различные каналы, они могли широко поставить свою главную газету ,,Правду", проводить энергично свою пропаганду и заметно увеличить базы своей партии. Теперь большевики пришли к власти. Нельзя предвидеть, сколько времени они останутся у власти. Им нужен мир и порядок для того, чтобы укрепить свои позиции. И мы должны использовать в своих интересах остающееся в нашем распоряжени время... Заключение сепаратного мира будет существенным успехом, который приведет к разрыву России с союзниками. В тот момент, когда Россия будет покинута союзниками, она будет вынуждена искать нашей помощи..."
В связи с этим новым документом, подтверждающим слухи о получении большевиками немецких денег, интересно привести хотя бы вкратце материалы, которые до сих пор давали им основание. Они собраны и систематизированы в небольшой работе С. П. Мельгунова "Золотой немецкий ключ большевиков", вышедшей в Париже в 1940 г. и не получившей достаточного распространения главным образом вследствие совпадения во времени ее выхода с разразившейся второй мировой войной. На основании этих материалов и некоторых других данных загадка немецких денег рисуется в следующем виде.
Для многих участников событий первой мировой войны и Февральской революции представляется бесспорным, что и немецкие шпионы, и немецкие деньги играли или пытались играть весьма существенную роль в этих событиях. Самый факт вмешательства в ход дел на русском фронте находит себе подтверждение в том обволакивании немцами довольно многих представителей русской эмиграции в Женеве, в Стокгольме, в Копенгагене, о котором было широко известно. Эти международные центры тех лет кишели немецкими шпионами. Там циркулировали слухи о немецких деньгах, предлагающихся готовым соответствовать немецким видам. Отсюда же потом, когда разразилась Февральская революция, пошли "пломбированные вагоны", происхождение которых также до сих пор не вполне выяснено, но которые тесно связаны с денежным немецким клубком. Так обстояло дело за границей.
Но и внутри России были политические деятели, которые придавали большое значение проникновению немецких денег в русские дела. ген. Алексеев, бывший начальник штаба Верховного главнокомандующего, человек весьма осведомленный в этом вопросе, в своей телеграмме начальникам фронтов 27 февраля 1917 г. допускал, что "быть может" немцы приняли "довольно деятельное участие в подготовке мятежа", т. е. Февральской революции. Тот же ген. Алексеев в августе 1917 Г., выступая на "параде генералов" (как тогда говорили: Алексеев, Корнилов, Каледин...) на Московском государственном совещании, с большой твердостью говорил о людях, "выполняющих веления немецкого генерального штаба", у которых немецкие деньги "мелодично звенели" в карманах. В порядке личных воспоминаний хочу добавить, что мне привелось в ночь ликвидации Корниловского мятежа, спустя две недели после Московского совещания, вновь слышать ген. Алексеева, который со скорбью говорил о том, как мы все недооцениваем роли "секретных фондов германии и Австрии" в деле разложения армии и на предмет отторжения Украины.
Но в какой мере все это относится к Ленину и большевикам? И прав ли А. Ф. Керенский, который уже в эмиграции утверждал: "Если бы у Ленина не было опоры во всей материальной и технической мощи немецкого аппарата пропаганды и немецкого шпионажа, ему никогда не удалось бы разрушение России".
Вспомним вкратце, как вспыхнуло в июльские дни 1917 г., после этой неудавшейся генеральной репетиции октября, обвинение в получении большевиками немецких денег. И как оно провалилось, тогда почти не оставив за собою следа. Министр юстиции Временного правительства Н. П. Переверзев на основании показаний прапорщика Еремина, бывшего шлиссельбуржца Панкратова, затем Алексинского, выдвинул это обвинение против большевиков. Нити от Ленина тянулись в Стокгольм и Копенгаген, иногда прямо, иногда косвенно -- к Парвусу, ганецкому, Козловскому, Штейнбергу, Шпербергу, Суменсон. В деле были обнаружены телеграммы подозрительного содержания. У Суменсон при аресте на счету в Сибирском банке оказался 1 миллион. Переверзеву приписывалось заявление, что Ленин сносится с Парвусом, который якобы является главным посредником между немецкой казной и большевиками, и что эти сведения ему передал агент Временного правительства, якобы входящий в состав большевистского центра (имя этого агента не было названо).
Все это было неопределенно, сумбурно, не вполне правдоподобно. Во всяком случае, несмотря на аресты многих большевиков и привлечение многих к ответственности не только за июльские дни, но и за причастность к немецким деньгам, общественное мнение склонялось к мысли, что слухи о получении Лениным немецких денег -- клевета с целью морально опорочить большевиков. Показательно для настроений того времени, что ряд политических деятелей, которых никак нельзя заподозрить в желании во что бы то ни стало обелить большевиков, сочли нужным выступить против этого обвинения. Даже тот факт, что Ленин и Зиновьев скрылись от суда и, невзирая на уговоры Каменева и др., категорически решили отсиживаться в Финляндии, не вызывал подозрений, что за этим кроется что-то нечистое. Такие противники Ленина, как И. Церетели, Ф. Дан, М. Либер и др., отвергали возможность получения большевиками немецких денег. В. Г. Короленко выразил общее настроение в такой форме: большевики принесли много вреда, но в подкуп и шпионство большевистских вождей я не верю.
С. Мельгунов рассказывает, что вскоре после июльских дней в редакцию его журнала "голос минувшего" в Москве зашел приехавший из Парижа историк Покровский, большевик и будущий наркомпрос, и на вопрос: получил ли Ленин деньги у немцев, ответил:
– - Конечно. Деньги даны немецкими социал-демократами...
В сущности, вопрос воспринимался всеми в этой интерпретации: немецкие социал-демократы в порядке интернациональной социалистической солидарности оказали помощь русским большевикам. Само собой разумеется, что ни о каких крупных суммах в таком случае не может быть и речи.
Между тем совершенно очевидно для всякого наблюдавшего размах большевистской деятельности с приезда Ленина 4 апреля до октябрьского переворота, что большевики должны были располагать очень крупными деньгами. Издание огромного числа газет во многих городах, даже помимо столиц, издание ряда прифронтовых "Окопных правд", брошюр, листовок, содержание сотен разъездных агитаторов и пропагандистов на просторе всей страны требовало притока огромных средств, очень крупных капиталов. Никаких доходных предприятий у большевиков не было, -- можно сказать, наоборот, выпуск газет и книжек был всегда убыточен. Сборы среди членов партии, среди сочувствующих рабочих были ничтожны, можно сказать, смехотворно малы. Наконец, большевики уже до июля начали вооружать своих ландскнехтов -- и на оружие тоже требовались деньги. где же они их взяли?