Есенин в быту
Шрифт:
– Поэту необходимо чаще думать о смерти, только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь.
Симптоматично примечание, сделанное Василием Фёдоровичем к этому высказыванию: «Разговор о том же через некоторое время повторился».
Лирика молодого поэта была насыщена погребальными звуками (1911/12):
Догадался и понял я жизни обманНе ропщу на свою незавидную долю.Не страдает душа от тоски и от ран,Не поможет никто ни страданьям, ни горю. ПролетелиЛитературные знакомства. В мясной лавке Крылова молодой поэт не задержался: с сентября он уже работал в конторе книгоиздательства «Культура». Оно находилось на Малой Дмитровке, 1, на углу с Большим Путниковским переулком. Почти напротив него до сего дня красуется многошатровая церковь Рождества Богородицы «что в Путинках» – замечательный памятник архитектуры первой половины XVII столетия.
Где-то к концу года Есенин познакомился в одной из чайных Замоскворечья с поэтом С. Н. Кошкаровым (Заревым). Сергей Николаевич возглавлял в то время Суриковский литературно-музыкальный кружок и был автором десяти стихотворных сборников. Жил он на Новой Божедомской (теперь улица Достоевского), дом 11, строение 6. Одно время у него обитал и Есенин, которого председатель опекал и поддерживал.
В 1912 году Суриковский кружок представлял собой солидную организацию пролетарско-крестьянских писателей. Деятельность кружка была направлена не только на выявление литераторов-самородков, но и на политическую работу.
«Лето после Ленских расстрелов, – писал Г. Д. Деев-Хомяковский, один из руководителей кружка, – было самое живое и бурное. Наша группа конспиративно собиралась в Кунцеве, в парке бывшего Солдатёнкова, близ села Крылатского, под заветным вековым дубом. Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни».
Там молодой поэт впервые стал публично выступать со своим творчеством. Талант его был замечен всеми собравшимися.
Суриковский кружок не имел своего помещения, поэтому его заседания проходили где придётся. Об одном из них рассказывал поэт В. Горшков:
«Помню вечер кружка в гостинице Грачёва на Каланчёвской улице под Южным мостом. В числе других вошёл в маленькую, душную прокуренную комнату-номер, вернее вбежал весело и торопливо, кудрявоволосый, синеглазый тоненький мальчик.
– Как фамилия? – Всем хотелось узнать нового молодого гостя.
– Есенин, – торопливо, по-детски ответил мальчик, приступая к чтению».
В марте 1913 года книгоиздательство «Культура» закрылось. Сергей остался без средств к существованию. Помог отец. Через знакомого фабрики И. Д. Сытина он устроил туда сына подчитчиком (помощником корректора). Корпуса типографии товарищества И. Д. Сытина занимали большую территорию и выходили на две улицы: Пятницкую, дом 81 и Валовую, дома 22 и 28.
Товарищество Сытина было крупнейшим книгоиздательством России. Там Есенин свёл знакомство с коллегой по работе – корректором Воскресенским, который заинтересовался юношей и познакомил его с поэтом И. А. Белоусовым, возил Сергея к нему.
В адресной книге Москвы за 1913 год читаем: «Белоусов Иван Алексеевич. Соколиная, собственный дом. Литературно-художественный кружок. Московское отделение кассы Взаимопомощи литераторов и учёных. Общество любителей Российской словесности. Редактор-издатель журнала „Путь“». То есть поэт возглавлял все организации, указанные в справочнике.
Соколиная улица (теперь Семёновский переулок) коротка и извилиста. Белоусову принадлежало на ней владение № 24, в него входило семь небольших одно- и двухэтажных домов, которые сдавались в аренду. Эта улица расположена между Малой Семёновской и существовавшим тогда Измайловским Камер-Коллежским валом.
Хозяин владения занимал строение № 2. Это был большой деревянный дом с мезонином. В его нижней части находилось семь комнат, в верхней – пять. Дом имел две пристройки для сеней и хозяйственных принадлежностей. От остальных строений владения его отделял небольшой сад.
После знакомства с поэтом Есенин ещё несколько раз побывал у него; в одном из писем М. Бальзамовой он спрашивал её: «Слыхала ль ты про поэта Белоусова. Я с ним знаком, и он находит, что у меня талант, и талант истинный. Я тебе это говорю не из тщеславия, а так, как любимому человеку. Он ещё кой-что говорил мне, но это пусть будет при мне». Но, не удержавшись, пояснял, почему не всем надо знать это «кой-что»: «Может быть, покажется странным и даже сверхъестественным» (6, 50).
Есенин никогда не страдал излишней скромностью, и поэтому можно предположить, что его порадовало не само признание Белоусовым его таланта, а подтверждение известным поэтом собственного мнения о себе.
Есенин был активен в поисках авторитетов, которые могли подтвердить незаурядность его таланта. Так ему удалось встретиться с известным литературоведом и историком русской поэзии XIX столетия профессором П. Н. Сакулиным. Павел Никитич принимал Сергея в доме купчихи М. Я. Петровской (Трубников-ский переулок, 3), где снимал квартиру. Он дал самый положительный отзыв о творениях молодого поэта, особенно выделив следующее:
Выткался на озере алый свет зари.На бору со звонами плачут глухари.Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.Только мне не плачется – на душе светло.Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,Сядем в копны свежие под соседний стог.Зацелую допьяна, изомну, как цвет,Хмельному от радости пересуду нет.Ты сама под ласками сбросишь шёлк фаты,Унесу я пьяную до утра в кусты.И пускай со звонами плачут глухари,Есть тоска весёлая в алостях зари.