Эсеры. Борис Савинков против Империи
Шрифт:
Учение социал-демократии ошибочно и ненаучно. Народные массы России не раз поднимали анархические бунты против господ, усердно создававших всевозможные учреждения государственного насилия. Стремление народа к вольной жизни сильно в России и сейчас, но подавляется принудительной государственной властью.
Анархическое общество возможно лишь в том случае, если люди перестанут облекать других людей властью. Только сам народ в своем вольном народоправстве может выковать свое счастье, свалив всякую власть, хотя бы и социалистическую, уничтожив всякий капитализм, хотя бы и государственный. Самодеятельностью и надеждой только на самого себя, а не на правителей, не на хозяев, народ добьется большей воли и светлого счастья для всех не угнетенных, не эксплуатируемых, а для вольных и независимых людей.
Социальная революция возможна. Опасность растет и ужасная развязка приближается. Жадные до власти и до богатства люди употребляют все усилия для того, чтобы выдать социалистическую революцию за социальную, для того, чтобы помешать народам устроиться на началах вольного рабочего социализма».
На рубеже XIX и XX веков имперская самодержавная монархия была не готова к борьбе против создававшихся массовых революционных партий, и массовое студенческое протестное движение на нее особого впечатления не произвело. Это была очередная ошибка самодержавия и исправить ее оно уже не смогло.
Атака самодержавия
В очень жаркий июльский день 1904 года по Аптекарскому острову орловские рысаки везли бронированную карету. За каретой быстро неслись полицейские дрожки с четырьмя агентами, все четверо телохранителей на велосипедах ехали между дрожками и каретой, чуть справа и слева от охраняемого объекта. На доклад к Николаю II в Царское село отбывал всесильный и многолетний столп самодержавия и министр внутренних дел Вячеслав Плеве, формальный победитель «Народной воли». Раз в неделю, в точно определенное время он отправлялся со своей дачи на Аптекарском острове на Балтийский вокзал и на поезде ехал в Царское село, главную летнюю резиденцию императора всероссийского, докладывать Николаю II о том, как приближается к России социалистическая революция. Карета Плеве проехала по Кронверкской набережной мимо места казни декабристов, по Биржевому мосту въехала на Стрелку Васильевского острова, затем по Дворцовому мосту, мимо Зимнего и Адмиралтейства, пронеслась на Вознесенский проспект, миновала Исаакиевский собор, по Синему мосту перескочила Мойку, проехала через Екатерининский канал, пересекла Садовую улицу, по Измайловскому мосту переехала Фонтанку и въехала на Измайловский проспект. До Балтийского вокзала оставалось менее километра и уже была видна набережная Обводного канала.
По левой стороне Измайловского проспекта один за одним на расстоянии тридцати метров друг от друга шли четыре боевика недавно созданной партии социалистов-революционеров. Первый, рабочий, должен был пропустить карету всесильного министра и взорвать ее, если она вдруг повернет назад. Второй, боевик, студент, считался основным метальщиком. Если бы он не взорвал Плеве, третий боевик, студент, и четвертый, рабочий, должны были взорвать карету, если бы она прорвалась за второго, основного метальщика. Карета Плева проехала мимо первого боевика и влетела в стометровую эсеровскую ловушку. У министра внутренних дел империи больше не было шанса остаться в живых. Боевики специально дублировали схему атаки народовольцев на императора Александра II 1 марта 1881 года, и казалось, что тень грозного Исполнительного Комитета накрыла Измайловский проспект. Бронированная карета почти поравнялась со вторым метальщиком и боевик со всего размаха всадил пятикилограммовую адскую машину прямо в каретное окно. Его тут же сбил с ног охранник-велосипедист и упал на боевика. Раздался страшный взрыв и всесильного Плеве не стало. Рядом с израненными охранниками медленно кружась, падал на землю большой белый лист бумаги с крупно написанными буквами: «Приговор Боевой Организации Партии Социалистов-Революционеров душителю гражданских и политических свобод». Взорвавший Плеве Егор Сазонов объявил, что эсеры по примеру своих духовных отцов-народовольцев, взялись за оружие потому, что самодержавие не считало подданных людьми: «С нами обращаются как с гонимым избиваемым зверем. Потому мы оскалили зубы, потому мы взялись за оружие. Террор против террора забывшихся в своем произволе сановников. Смерть за смерть, раны за раны и за бесчестие. Революционный суд для безответных перед законом и народом олигархов!»
Глухое время конца XIX века в империи закончилось задолго до его окончания. Преемницей и наследницей «Народной воли» объявила себя партия социалистов-революционеров, «подняв ее не знавшее побед, но не запятнанное знамя, залитое кровью героев». Массовая революционная партия создавалась из отдельных революционных групп и кружков. Один из ее основателей и отчаянный боевик Степан Слетов успел записать историю возникновения и объединения имперских социалистов в партию:
«Медленно и нестройно, словно ощупью, шло развитие социалистической мысли и деятельности в организациях девяностых годов, шло и протекало многочисленными ручьями и ручейками, то, выбиваясь бойким ключом наружу, то, рассасываясь и пропитывая пористую почву, то, исчезая бесследно. Развитие шло вширь, на все более широкие слои населения, и вглубь, усиливая резкость приемов борьбы и решительность ставящихся задач. От попыток объединить уцелевших народовольцев, через возвращение кружковой работы на местах, от пропаганды к агитации движение развертывалось в наступление открытым фронтом. С 1891 года небольшие кружки культурной интеллигенции пробудили общественно сознание у массы «умственного пролетариата», вступившего в лице студенчества в открытый бой с существующим строем. Союзы земляков-студентов и раньше выступали с демонстрациями и резкими политическими заявлениями. В конце XIX века масса студентов встала сначала на защиту своих академических интересов, а затем, увлеченная самой логикой вещей, перешла в наступление против самых основ политического строя. Точно так же из мелких рабочих кружков, занимавшихся саморазвитием, социально-революционная волна сначала разлилась стачечным движением в защиту экономических и профессиональных интересов, а затем силой той же логики событий слилась с бурным наступлением студенчества против общего врага. Крестьянство, молча гнувшее спину под тяжестью стихийных бед, изнемогавшее под гнетом нужды и произвола, также начинало выпрямляться и узнавать общего врага».
В 1893 году в Париже во главе с Лавровым возникла «Группа старых народовольцев». Через год в Берне был создан «Союз русских социалистов-революционеров», издававших газету «Русский рабочий». В 1896 году группа социалистов-революционеров появилась в Киеве. В том же году в Саратове был организован «Союз социалистов-революционеров», перебравшийся с Волги в Москву, где Союз возглавил старый революционер, тридцатилетний Александр Аргунов, выработавший основную программу создававшейся партии. В 1896 году «Северный союз социалистов-революционеров» в своей типографии в Финляндии издал «Основные положения программы» Союза, где сразу указал, что она во всем главном сходна с программой «Народной воли». Главными средствами для достижения цели, захвата власти, Союз считал пропаганду, агитацию террор и массовую революционную борьбу: «Политический террор, диктуемый нашим революционным прошлым, заключается в уничтожении наиболее вредных и влиятельных лиц русского самодержавия. Систематический террор вместе с фабричными и аграрными бунтами, демонстрациями приведет к дезорганизации врага. Террористическая деятельность прекратиться лишь с победой над самодержавием, лишь с полным достижением политической свободы. Террор также послужит и средством агитации и пропаганды, как форма открытой, совершающейся на глазах всего народа, борьбы, подрывающей обаяние правительственной власти, доказывающей возможность этой борьбы и вызывающей к жизни новые революционные силы. Террористическая деятельность также является для всей тайной революционной партии средством самозащиты и охраны от шпионов и предателей».
В 1897 году группа специалистов-революционеров была образованна в Петербурге. В августе этого года на съезде в Воронеже присутствовали делегаты киевской, полтавской, харьковской, воронежской, петербургской групп социалистов-революционеров. В ноябре они вновь встретились в Полтаве, а в августе 1898 года провели съезд в Киеве, на котором присутствовали эсеры Воронежа, Саратова, Чернигова, Екатеринослава. Московский «Северный союз социалистов-революционеров» начал издавать свой печатный орган – газету «Революционная Россия», выходившую до 1905 года. Типографию смогли организовать в Финляндии, в Куоккале, в имении одной революционной помещицы. В декабре 1900 года вышел первый номер «Революционной России» были напечатаны программа Союза, листовки, прокламации, брошюра «Наши задачи». Газета широко разошлась по всей империи и уже летом 1901 года общество читало во втором номере «Революционной России»: «Можно подумать, что в нескольких днях перехода от XIX века к XX – му заключалась какая то особая историческая энергия. Великие силы разрушения и созидания денно и нощно работают над общественным организмом, уничтожая и выделяя отживающие элементы и образуя новые и нет конца этой работе. Вот вам эволюция. Когда молодая жизнь выросла в недрах старой, она разом разбивает окостеневшие покровы и является на свет божий, блистая свежестью и красотой. Вот вам революция. Снова, как двадцать лет тому назад, перед нами стоят во всей своей жизненности задачи, написанные на знамени «Народной воли». Рабочий класс ждет своей революционной программы, и мы видим, что рабочая программа «Народной воли» снова начинает завоевывать себе почву».
В 1899 году в Минске Григорий Гершуни и Екатерина Брешко-Брешковская создали «Рабочую партию политического освобождения России». Группа имела свою типографию, которая напечатала очень яркую террористическую брошюру «Свобода», наделавшую много шума в империи. Теория почти народовольца писателя Николая Михайловского о «героях и толпе», по которой историю делают отдельные выдающиеся личности, герои, была популярна в империи. Зимний дворец приказал начальнику Московского охранного отделения Сергею Зубатову разгромить появившихся эсеров. Давно еже прошли те времена, когда привилегированные сословия всех тех, кто не держал перед ними руки по швам, называли нигилистами, используя это слово, введенное в обиход Иваном Тургеневым, как бранную кличку или ярлык. Нигилисты, особое идеологическое течение среди русской интеллигенции, с начала 1860-х годов, уже не занимали видное место в имперском обществе. В середине XIX века нигилисты боролись за освобожденные мысли от давления самодержавных традиций. Это были безусловные индивидуалисты, во имя личной свободы отрицавшие все стеснения, налагаемые на человека обществом, семьей и религией. Нигилисты протестовали не против политического деспотизма, а против нравственного, угнетающего личность в ее частной жизни. Нигилисты воевали со всем, что не было основано на чистом и здоровом разуме, и доводили свою словесную борьбу до абсурда. Они называли искусство одним из проявлений идеализма, потому что простой сапожник выше великого Рафаэля, потому что он делает полезную всем обувь, а картины художника Возрождения ни на что не годны. После того, как нигилисты стали говорить, что женщины равноправны с мужчинами, их общественное движение перешло в революционное народничество, из которого была образована грозная «Народная воля». После глухого десятилетия Александра III начался новый революционный шторм и Зимний дворец, кажется, понимал, что жандармы, еще со времен Николая II занятые фальсификацией и созданием из ничего якобы крупных политических то ли дел, то ли заговоров, с этим новым штормом не справляются. Самодержавие поняло, что для борьбы с массовым недовольством населения должны быть созданы новые полицейские структуры. О том, чтобы просто убрать причины этого коллективного недовольства подданных, конечно, не могло быть и речи. Для этого привилегированным сословиям прошлось бы обагрить свои руки работой, и это было совершенно неприемлемо. Империя конца XIX столетия просто ломилась в 1917 год.
Революционеров конца XIX столетия монархия называла «внутренними врагами государства, ворами, мошенниками, убийцами, шпионами, социалистами, идущими против государя и внутреннего порядка в империи». В этой внутренней войне жандармам было, конечно, не победить. Создание десятков охранных отделений в монархии возглавил бывший революционер Сергей Зубатов.
Человек, который мог изменить историю Российской империи, родился в 1863 году в Москве. Он поступил учиться в гимназию, быстро увлекся социалистическими идеями, вступил в народовольческий кружок Михаила Гоца, будущего теоретика терроризма и создателя партии эсеров, и попал в поле зрения московского охранного отделения своими резкими высказываниями в адрес самодержавия. В шестом классе он ушел из гимназии, то ли по требованию своего отца, боявшегося, что сын уйдет в революционеры, то ли как неблагонадежный ученик. Зубатов поступил служить на московский телеграф, продолжал общаться с последними народовольцами и женился на одной из известных в Москве сестер Михиных, владелиц очень популярной в Москве либеральной библиотеки, где постоянно встречались молодые люди разных политических убеждений. Летом 1886 года его незаметно задержал на улице и лично заагентурил начальник московского охранного отделения ротмистр Бердяев. В либеральных и революционных кружках молодые люди обсуждали взятые из библиотеки книги, выходившие на разных европейских языках, писали и читали рефераты о социализме, о политической экономии, о рабочих проблемах. Муж хозяйки либеральной библиотеки мог знать всех действующих оппозиционеров и даже потенциальных инакомыслящих и вскоре секретный сотрудник охранки Сергей Зубатов начал выдавать своих бывших товарищей-народовольцев. Он даже на полицейские деньги помог организовать нелегальную типографию, которая начала печатать революционные газеты, листовки, прокламации. В мае 1887 года охранное отделение арестовало в Москве около двухсот революционеров, и за заслуги перед монархией Сергей Зубатов стал кадровым сотрудником охранки. Через два года он был назначен помощником начальника московского охранного отделения. Среди выданных Зубатовым революционеров был Л. Меньщиков, сначала секретный сотрудник, потом филер, а потом кадровый чиновник охранки и подчиненный Зубатова.