Эскадрон (сборник рассказов)
Шрифт:
— Сержант Даффи! — звонкий мальчишеский голос звучал уверенно, как на плацу. — Соберите людей и отправляйтесь в конец состава к капитану Холдейну. Будем прорываться. Ваша задача — прикрывать паровоз от огня противника. Но прежде мне нужны добровольцы. Мистер Черчилль предлагает расчистить пути. Нужно столкнуть с рельсов перекошенную платформу.
Колвин бросил взгляд на занятую неприятелем линию холмов и с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть. Толкать тяжеленную платформу предстояло под непрерывным огнем, и задача показалась ему не только невыполнимой, но и самоубийственной. Паровоз дернулся назад, освобождая сцепку, и лейтенант
Еще один снаряд разорвался в конце состава, но буры, приметив, что возле паровоза происходит какое-то движение, перенесли туда пулеметный огонь. Мелкие пули свистели над головой лейтенанта, одна из них желтой вспышкой ударила в подножку паровоза. Журналист, потерявший свою панаму, присоединился к лейтенанту, и Колвина словно потащило к платформе. Следом за ним к вагону бросились еще пятеро Дублинцев и несколько дурбанских добровольцев во главе с майором.
Паровоз медленно двинулся вперед, люди навалились на стальной бок вагона, платформа слегка качнулась. Пули звенели о борта платформы, зарывались в землю у ног обливающихся потом от натуги людей. Локомотив методично бил в торец платформы, и Колину казалось, что он пытается сдвинуть с места скалу. Но на шестой раз вагон со скрежетом накренился и упал на насыпь. Пуля ударила в угольную кучу на тендере, осыпав замерших в изнеможении людей мелкой пылью.
Тендер двинулся вперед, но площадка машиниста, выступавшая за него на шесть дюймов, не проходила через угол перевернутого вагона. Паровоз раз за разом отходил на несколько ярдов назад, пытаясь оттолкнуть препятствие, но только сильнее прижимал его к опрокинутой при аварии платформе.
— Что будем делать, мистер? — машинист высунулся из окна, и пуля чиркнула всего в пяти-шести дюймах над его головой. — Может, потянуть вагон назад?
Журналист, взявший дело высвобождения застрявшего паровоза в свои руки, согласно кивнул.
Предложить было проще, чем сделать. Соединительная цепь паровоза не доставала до вагона, и все бросились искать запасную цепь. Нашли ее почти случайно, но после этого дело пошло как по маслу. Локомотив оттащил вагон назад, люди снова навалились, сдвинув его с места лишь на несколько дюймов, но этого хватило, чтобы путь был свободен.
— Капитан Холдейн приказал грузиться в вагоны, сэр, — сержант Даффи, тяжело дыша, взял под козырек, — раненых в первую очередь.
Но выполнить приказ не удалось. Когда локомотив со скрежетом протиснулся мимо поваленной платформы, оказалось, что сцепка разошлась, и задние вагоны замерли на рельсах по другую сторону препятствия мертвой грудой металла. Капитан Холдейн не рискнул подогнать паровоз обратно к вагонам, опасаясь, что на этот раз он намертво застрянет, зацепившись за платформу. Решено было отходить под прикрытием локомотива, погрузив в тендер и в кабину тяжелораненых. Пока шла погрузка, взвод Колвина вернулся к оставшимся на путях вагонам, прикрывать отступление.
Снаряды рвались один за другим, с шипением вонзаясь в мокрую землю. Шрапнель и пулеметные очереди взметали фонтанчики грязи перед самым лицом Колвина, но пока ни один не задел его. Сержанту пуля попала в руку выше локтя, раздробив кость. Неповрежденная кисть раздулась раза в три, и рука повисла плетью.
— Отходите к паровозу, сержант, — приказал Фланаган, в четвертый раз перезаряжая револьвер.
Даффи, казалось, не слышал его, пытаясь управиться с винтовкой непострадавшей правой рукой.
— Это приказ, сержант, — тихо произнес лейтенант, и Даффи, стиснув зубы, помчался назад, прижимая раненую руку.
На холме показался отряд бурских всадников, стремительно приближавшихся к израненному поезду.
— На две сотни ярдов. Залпом. Готовься. Огонь! — перекрывая визг пуль и свист снарядов, закричал Фланаган. — Огонь!
Взять патрон из высыпанной на землю кучки, вложить в патронник, закрыть затвор, нажать на спуск, выбросить гильзу. Патрон, затвор, выстрел, перезарядить. Колвин словно слился с винтовкой. Он больше не слышал ни рвущейся над головой шрапнели, ни визжащих и звенящих о сталь вагона пуль, только четкие слова команды.
— Заряжай! Целься! Огонь!
Уже с десяток лошадей потеряли всадников, но отряд все приближался. Выстрелы конников присоединились к пулеметным очередям и ружейному огню залегших в траве буров. Кучка патронов у правой руки Колвина стремительно таяла. Резким свистом ворвался в шум битвы паровозный гудок, и лейтенант Фланаган вскочил на ноги.
— Отходим под прикрытие паровоза! Отступаем до ближайшего полустанка!
Фланаган пошатнулся, и только тут Колвин заметил, что правое плечо лейтенантского мундира разодрано в клочья и пропиталось кровью. Быстро подскочив к командиру, он закинул его левую руку к себе на плечо и потащил к медленно удаляющемуся локомотиву.
— Оставьте, капрал, — хрипло прошептал лейтенант, — рана пустяковая, сам доберусь.
— Ну, уж дудки, — пробормотал себе под нос Колвин, — сам, как же.
Лейтенант то ли не услышал, то ли сделал вид, но возражать больше не стал. Колвин слышал, как скрипят его стиснутые зубы. С другой стороны к ним подлетел еще один стрелок, и втроем они едва успели добежать до паровоза, уже начинающего обгонять идущих рядом солдат. Только они успели поднять Фланагана на тендер, где его приняли лежавшие на угле раненые, как локомотив оторвался от бегущих рядом солдат и рванулся вперед. До домика обходчика, где капитан Холдейн намеревался держать оборону, пока не подойдут подкрепления из Эсткорта, оставалось ярдов триста, но растянувшихся вдоль железнодорожных путей людей продолжали косить пулеметные очереди и шрапнель. Весь путь был усеян ранеными и убитыми. Колвин мчался со всех ног, закинув винтовку за спину, легкие жгло, в боку начинало колоть.
Бедро словно проткнули раскаленным шомполом, и Колвин рухнул на землю, провожая помутившимся взглядом удаляющийся локомотив. Неожиданно паровоз остановился, и Колвин, закусив губу, поднялся на ноги и захромал вперед, подволакивая раненую ногу. Сквозь туман он увидел, как навстречу ему бежит журналист, имени которого Колвин так и не запомнил.
Паровоз снова тронулся, но Колвин успел уцепиться за подножку кабины, и чьи-то руки втащили его внутрь. Люди набились в паровоз, как сельди в бочку, и Колвина притиснули к самой топке. Пытаясь хоть как-то разгрузить раненную ногу, Колвин повернулся, пошатнулся, ухватился рукой за какой-то выступ, и его пальцы неожиданно нащупали деревянную рукоять маузера.
— Надо будет вернуть, — решил Колвин, засовывая маузер за пояс, — если, конечно, вспомню, как этого парня зовут.
—