Эскимос с Марса
Шрифт:
Надежда была в шоке, разве это нормальная специальность — малевать картины? Первый год, когда дочь убегала на занятия, Надя рыдала, но потом успокоилась. Обрести душевное равновесие ей помог мужчина, торговавший у метро пейзажами. Из простого любопытства Надя поинтересовалась, какую цену живописец хочет за свои картины, а потом пожаловалась ему на непутевую Лариску.
— Успокойся, — усмехнулся художник, — возможностей много, рисовальщики везде нужны. Не получится свои работы пристроить, пойдет на службу в журнал или издательство, начнет заказы брать. Сейчас модно
Надя успокоилась, помирилась с Ларисой и стала ждать, когда дочь получит диплом. Но, заимев «корочку», Лара вновь пошла своим путем, она не собиралась устраиваться на службу с постоянным окладом, малевала жуткие композиции, от которых Надежду пробирала дрожь, связалась с какими-то странными людьми, выкрасила волосы в черный цвет, повязала на лоб синюю ленту, унизала пальцы кольцами с черепами и часами болтала по телефону, употребляя слова, смысл которых Надежда не понимала. Фрустрация, доминанта, эго, комплекс Эдипа… Никакой пользы от Лары не было, она по-прежнему сидела на шее у матери, таскала у нее из кошелька рубли, опустошала полки в холодильнике, ни разу не заработав на бутылку кефира. Надежде хотелось заявить наглой дочери: «Как тебе не стыдно сидеть у пенсионерки на горбу! У меня крохотное социальное пособие, я подрабатываю торговлей газетами. Не пора ли тебе начать заботиться о маме?»
Но духу на подобный разговор не хватало.
Три года назад Лариса привела домой парня и сказала Наде:
— Знакомься, это Толя, он будет жить с нами.
Надежда окинула юношу скептическим взглядом и не сдержала возгласа:
— Никогда его на порог не пущу!
Анатолий тряхнул длинными волосами, поправил многочисленные бусы, болтавшиеся на груди, подхватил пальцами, ногти которых были выкрашены в черный цвет, тощую сумку и без всякой агрессии сказал:
— Ладно, пока.
Лариса кинулась за ним:
— Стой!
— Извини, — не согласился гость, — твоя мама против меня.
— Я с тобой, — всхлипнула Лариса, повернулась к Наде и прошипела: — Прощай!
Мать посчитала выходку Лары очередным капризом и не очень разволновалась. Дочь и раньше исчезала на две-три недели, ездила с приятелями на рок-концерты, гуляла в Питере, Ростове, Нижнем Новгороде. Надежда знала: раз Лариса не показывается, у нее все хорошо, если у дочери закончатся деньги или она заболеет, мигом примчится к маме. Но на этот раз все было иначе.
Лара испарилась на несколько лет, появилась лишь на днях безо всякого предупреждения, просто позвонила в дверь. Надя открыла, увидела на пороге молодую женщину в симпатичной шубке из кролика, мужчину в дубленке, мальчика в пуховике и спросила:
— Вам кого?
— Здорово, — засмеялась незнакомка и сняла шапочку, — родную дочь не узнала.
— Лара, — ахнула Надя, — входи.
— Анатолия снова не приглашаешь? — тут же полезла в бутылку Лариса.
Мать подавила раздражение, ее кровиночка основательно изменилась внешне, осветлила волосы, перестала мазаться темно-бордовой помадой и черными тенями, сняла отвратительные
— Он мой муж! — гордо объявила Лара. — Или вместе входим, или до свидос.
Надежда наступила на горло собственной обиде, решила не конфликтовать с дочерью, худой мир лучше доброй ссоры, поэтому она фальшиво улыбнулась:
— Я очень рада, чаю попьете?
— И ночевать останемся, — ответила дочь.
Муж и жена сняли верхнюю одежду, мальчик стоял в углу, опустив голову.
— Как тебя зовут? — решила наладить с ним контакт Надя.
Но он закрыл лицо руками.
— Ему плохо? — испугалась Надя.
— Забей, — отмахнулась Лара, — не обращай внимания. Олег нелюдимый. Постоит здесь и придет в комнату.
— Ага, — растерялась Надя и повела незваных гостей на кухню.
После порции макарон и куска вафельного торта с чаем Лариса расслабилась и рассказала, что они с Анатолием жили в Екатеринбурге. Там у них хорошая квартира, машина, дача. На днях Толе предложили работу в Москве, но прежде чем соглашаться, они хотят посмотреть апартаменты, которые для них решил снять начальник.
У Нади отлегло на душе. Слава богу, Лариса перебесилась, забыла сомнительные компании, и Анатолий оказался не столь ужасен, он стал вполне приятным мужчиной, улыбается, хвалит ее печенье.
— Сейчас поедем смотреть дом, — изложила план действий Лара, — Олега оставим здесь, незачем его с собой таскать.
— А мальчик откуда? — рискнула спросить Надя.
— Ну, начинается! — закатила глаза Лариса. — Здравствуй, семейное счастье.
— Лара! — с укоризной остановил жену Анатолий. — Ясное дело, мама должна знать правду. Олег мой сын от первого брака, к сожалению, у него проблемы с общением, но мальчик он тихий.
— Если сунуть дураку бумагу и краски, он с места не сдвинется, — пояснила Лара, — дашь ему поесть, мы скоро вернемся.
— Олег с вами постоянно живет? — проявила любопытство Надя.
— О господи! — состроила мину Лара. — Так и чувствовала, что мать потребует анализ на глисты.
— Лариса! — прикрикнул на нее Толя. — Не смей хамить маме, не она к нам, а мы к ней без приглашения ввалились.
Надя испытала к зятю теплое чувство, а он продолжал:
— Олег после нашего развода с супругой остался с матерью, но Катю положили в больницу, ничего особенного, аппендицит, пришлось сына в Москву взять. Мальчик упрямый, неконтактный, но не шебутной, Лариса права, если он сядет рисовать — его от этого занятия не оторвешь. Приглядите за ним недолго?
— Ну конечно! — с облегчением воскликнула теща. — Можете не волноваться. Куда поедете?
— В центр, — обтекаемо сказала Лариса.
Надя посмотрела на часы:
— Эх, жаль, на автобус опоздали, следующий только в пять будет.
Супруги переглянулись.
— Мама, у нас машина, — сообщила Лариса.
— Скажи пожалуйста, — покачала головой пенсионерка, — наверное, много зарабатываете?
— Не жалуемся, — с достоинством подтвердил Толя.
— Мы миллионеры, — похвасталась Лариса.