«Если», 2003 № 02
Шрифт:
Через минуту Ямщиков уже знал обо всех случаях краж в квартале — всюду на первом этаже. Но поскольку ущерб обычно ограничивался одним-двумя мелкими предметами, в милицию никто не заявлял. Да и толку никакого от милиции, верно?
— Верно, — подтвердил Ямщиков. — Тут свидетели нужны. А никто не хочет ничего рассказывать. Ведь затаскают в милицию.
— Затаскают, затаскают, — дружно подтвердили местные жительницы. — Кому это надо?
— Никому не надо, — с готовностью согласился Ямщиков. — Вот, допустим, бродит по газону подросток и в окошки заглядывает. Ясно ведь зачем?
— Ясно, ясно, — закивали дамы, — бродят тут такие…
— Вот один недавно, рыжий. Видели рыжего?
Неназойливо Ямщиков выяснил, что и рыжие, и белобрысые, и всякие прочие шляются постоянно. Некоторые даже с собаками и весь двор загадили. Бывает, что и чужие забредают, а так-то все местные, дворовые да окрестные.
Слово за слово, и еще через пять минут Ямщиков теток завербовал. Не впрямую, конечно, со всякими там расписками и агентурными псевдонимами, а просто раздал бумажные визитки с номером телефона. Мол, брякните, если подозрительные лица замаячат или еще у кого колечко уведут. Анонимно так, без протокола и записи в книгу происшествий. Чтоб в курсе быть.
А тут и Ерошин с Исламовым подошли из группы по борьбе с квартирными кражами. Вот им тетки ничего не рассказали. Да те особо и не настаивали: понятно, что капитан уже все выяснил.
Потом уже в райотделе Ямщиков с ними поделился информацией, а те с ним. Подобная странная кража произошла в доме напротив с месяц назад. Квартиранты оставили хозяйке на столе двести долларов за проживание, чтобы она зашла и забрала. Открыла та дверь своим ключом, а денег нет. Она им скандал: где квартплата. А они: ты, мол, бабка, с ума съехала, что ли? Кончилось дело заявлением о краже. Написали протокол, опросили соседей, сняли объяснения с хозяйки и квартирантов, выродили дело о тридцати трех листах, да на том оно и зависло.
Подытожили: серия краж на первых этажах из запертых квартир, но при открытых по случаю жаркого лета форточках. Крадут деньги и ювелирные изделия, но помалу и только те, что лежат на виду.
— Ну, и какие имеем версии? — спросил Ямщиков на правах старшего по званию.
— Подбор ключей, — вяло предположил Равиль Исламов.
— Почему только на первом этаже? Ноги болят — выше по лестнице подниматься? — с ехидцей спросил Ямщиков.
— А ты, Петрович, сам-то что думаешь?
— Пока ничего.
— Может, цыганский прием? На стакан воды взяли? — оживился Исламов.
Обычно такие кражи практикуют цыганки. «Дай, хозяюшка, стакан воды, сил нет!» А если цыганка еще и беременная, как отказать? Знают хозяева, что за цыганками глаз да глаз нужен, ведут на кухню под надзором. Та пьет, рассыпается в благодарностях, желает всяких благ и здоровья, предлагает погадать и поворожить. Но ее выпроваживают. И только через некоторое время замечают пропажу чего-либо ценного. Оказывается, пока беременная цыганка время на кухне тянула, в незапертую дверь проскользнула девчушка лет двенадцати в шерстяных носочках, чтоб не топать, и быстренько похватала, что плохо лежит.
— Пусть будет версия номер один, — кивнул Ямщиков. — Опросите, кто заглядывал к людям перед их уходом из дому. Видели, кстати, как дачники отъезжают, которые на первом этаже живут? Сумки, банки, коробки, ящики с рассадой в машину таскают, а двери не запирают в квартире. И правильно, рядом же — машина прямо у подъезда.
— А ребятишки, которые у своих подворовывают, всегда по мелочи берут, чтоб не так заметно было, — внес свою лепту Равиль.
— Есть еще одна идея… — раздумчиво произнес Ерошин. — Правда, не знаю, как вы к ней отнесетесь. Уж больно дикая.
— Давай, Саня, выкладывай, — ободрил его Ямщиков.
— Только ты, Петрович, без своих комментариев, пожалуйста.
Саня полез в письменный стол и достал картонную папку. Развязал тесемки и выложил на стол сложенный вдвое листок из какого-то бульварного таблоида. Ямщиков скептически взглянул на изображения черно-белых монстров, занимавших львиную долю бумажной площади, и по диагонали пробежал статью под заголовком «Невидимки среди нас». Суть ухватил сразу. Оказывается, вполне вероятно, что есть такие прозрачные люди-невидимки. И они неплохо устроились. Проникают в квартиры вслед за хозяевами и устраиваются на жительство, не видимые глазу. Прочесывают холодильник, тратят чужой шампунь, читают книжки и смотрят телевизор, если нет никого дома. А когда уходят, то прихватывают какое-нибудь золотишко или деньги из заначек. А могут и одеться по полной программе, особенно зимой. Вот в Новосибирске, например, такой невидимка уже лет пять шляется из дома в дом. Ночью вдруг кто-то воду спустил в унитазе. Старушка пошла, подслеповатая, выяснить, откуда шум, а невидимка ее отпихнул и был таков.
Там еще были примеры, столь же забористые. Невидимка устроился в санатории и развлекался тем, что по ночам прикидывался привидением, ходил в простыне. Когда его окружили, простыню сбросил и растворился. Перепуганные курортники поголовно выписались.
Внизу страницы, как положено, было отпечатано название газеты: «Чудеса и тайны». Седьмой номер за прошлый год.
— Занятно, — резюмировал Ямщиков, возвращая листок. — А целого номера у тебя нет?
— Есть, — Ерошин полез в стол. — Позавчера последний выпуск купил.
Он выложил довольно тощую газетку. Ямщиков быстро ее пролистал, читая главным образом заголовки. «Чудовище озера Ван-Дым-Тор», «Самовозгорание кочегара», «Новости М-ского треугольника», «Снежный человек под Ярославлем», «Крысы-людоеды терроризируют Шанхай», «Клад Дзержинского», «Стадо кенгуру воспитало Маугли». Эта статья его заинтересовала. Две недели австралийские рейнджеры ловили мальчика, который в случае опасности прятался в сумку кенгуру, передвигался исключительно прыжками на двух ногах, держа руки у груди, и кричал по-кенгуриному.
— Здорово! — восхитился Ямщиков. — Нет, я просто обязан связаться с редакцией.
Он нашел телефонный номер в выходных данных таблоида и, не откладывая в долгий ящик, тут же позвонил. Ответил сам главный редактор Валерий Гуськов.
Ямщиков представился и попросил связать с Евгением Шкирятченко, автором захватывающего материала о невидимках. Гуськов явно не обрадовался, начал что-то бормотать о тайне псевдонима и чудесах интернета, по которому прислана статья. Но потом признался: