«Если», 2008 № 04
Шрифт:
Нам тоже когда-то казалось, что мы до этого не доживем.
Саша Сидорович организует «Интерпресскон». Мы — Ютанов, Геворкян, Лазарчук — создаем Конгресс российских фантастов. Уже не помню, кто предложил название «Странник», но звучит оно так, как будто было всегда. Борис Завгородний, «фэн номер один», проводит грандиозный «Волгакон» у себя на родине. Один за другим возникают журналы фантастики.
Вручаются первые премии в нашем жанре. Их присуждают не партия и правительство, а писатели и читатели. Еще не заработали лоббистские машины, сминающие
Мне, кстати, уже давно кажется, что Эдуард Геворкян, Андрей Лазарчук, Михаил Успенский, Евгений Лукин — тоже из нашего семинара.
Просто они почему-то редко туда заходят.
На очередной «Странник» приезжает классик американской фантастики Роберт Шекли. Поздно вечером мы сидим с ним в столовой на углу Литейного проспекта и улицы Пестеля. Шекли все допытывается: «За что вы меня так любите?» Моего английского недостаточно, чтобы объяснить за что. Впрочем, к концу конгресса он, кажется, и сам понимает.
Роберт Шекли еще не раз будет участвовать в наших конгрессах.
Сергей Переслегин и я даем интервью какому-то американскому журналисту. Что будет с Россией дальше? Выживет ли она? Мы добросовестно отвечаем, что вопрос о выживании стоит ныне не столько перед Россией, сколько перед Соединенными Штатами. Сергей рассказывает о глобальных террористических стратегиях, которые страны ислама могут развернуть против западной цивилизации. Журналист взирает на нас как на идиотов. Америка в зените могущества, конкурентов у нее нет. Какие террористические стратегии? Что вы несете?
До нападения на Всемирный торговый центр в США еще более десяти лет.
Сейчас Сергей Переслегин — известный аналитик, эксперт, работающий по правительственным заказам.
В день августовского путча я прилетаю из Латвии. Все телефоны молчат, по телевизору идет «Лебединое озеро». Дома оказывается только Борис Стругацкий. Он говорит мрачным голосом: «Знаете, Андрей, я думаю, что это надолго…» Через пару дней ГКЧП разваливается, путчисты арестованы, приостановлена деятельность КПСС.
Начинается другая эпоха.
Таковы прогнозы фантастов.
Правда, Френсис Фукуяма, провозгласивший «конец истории», тоже предполагал, что Советский Союз будет существовать еще очень долго. И это за два года до распада СССР.
Происходит пожар в Доме писателя. Какая-то загадочная история, связанная, по слухам, с расположившимся там издательством. То ли небрежность, то ли поджог. Позже все это будет названо периодом «первоначального накопления капитала». Я приезжаю туда на следующий день. На креслах в актовом зале лежат обрушившиеся промерзшие балки. Пахнет дымом, нет света, где-то журчит вода. На лестнице — потеки грязноватого льда.
Прежняя жизнь закончилась.
Есть время разбрасывать камни и есть время их собирать. Есть время
Это как с первой любовью. Хорошо, что она была, но вернуть ее невозможно.
И все же она была.
У меня на книжной полке стоит фотография: Александр Етоев, Андрей Чертков, Николай Ютанов, Екатерина Ютанова, Сергей Переслегин, Вячеслав Рыбаков, Сергей Иванов, Андрей Лазарчук и я — с самого края. Мы снимались когда-то на углу Вознесенского проспекта и набережной Фонтанки.
Недалеко от издательства «Terra Fantastica»…
ВЕХИ
Вл. Гаков
Властелин кольца
В первый раз автор нынешнего очерка написал о Ларри Нивене более тридцати лет назад. Тогда фантаст проходил «по делу» как «яркий представитель нового поколения американской science fiction», лидер того ее направления, которое как раз science… Три десятка лет — срок солидный, но, празднуя в этом месяце 70-летие писателя, мир американской фантастики менее всего чествует его как «заслуженного пенсионера».
Без этого имени сегодня невозможен разговор о той фантастике, которая на английском зовется hardcore, а у нас часто переводится как «твердая». А то и «жесткая», что рождает совсем уж нежелательные ассоциации с другой продукцией — той, что «только для взрослых»! Правильнее, наверное, все-таки «строгая», в смысле научной достоверности и корректности. Причем все молчаливо соглашаются с тем, что под наукой в данном случае понимаются законы, относящиеся к Природе и к человеку как части Природы (например, биология и физиология). А вот законы, по которым человек живет в созданной им же «другой» природе, социуме, это уже сфера гуманитарных наук. Идущих по ведомству совсем иной фантастики — «мягкой», гуманитарной, социальной…
Лоуренс Ван Котт Нивен при рождении получил не только внушительную двойную фамилию, но и завидные стартовые условия. Мальчик, появившийся 30 апреля 1938 года в Лос-Анджелесе, был из тех, про кого в Америке говорят: «Родился с золотой ложкой во рту». Будущему писателю-фантасту повезло с родителями, успешными бизнесменами, а главное — с дедушкой. Внуку нефтяного магната Эдуарда Доэни ковровая дорожка в лучшие университеты страны, а позже в крупнейшие корпорации была расстелена уже при рождении.
Первым Ларри воспользовался, а вот от второго отказался. Он не пошел по стопам родителей и деда, предпочтя строить собственное будущее. Математические способности проявились у мальчика еще в младших классах школы, поэтому не удивительно, что Нивен решил посвятить себя науке. Он учился в знаменитом Calthech'е — Калифорнийском технологическом институте, а затем закончил Университет Уошберна в Топеке (штат Канзас) с дипломом математика и поступил в аспирантуру еще одного престижного учебного заведения — Университета Калифорнии в родном Лос-Анджелесе.