«Если», 2010 № 09
Шрифт:
Если он еще там будет.
Не спрашивайте меня, как я пережила наше двадцатичасовое "падение" на черную дыру… В зеркало на себя красивую смотрела. Поспать умудрилась пару часиков.
"Давай вернемся" Склифу и в Запрещенный список не надо было ставить. Не могли мы уже никуда вернуться — баки горючего опустели окончательно и бесповоротно. Оставалось только ждать.
Ближайшую к звезде точку траектории называют периастром. А как называть ближайшую к черной дыре точку траектории, интересно? Перидыром, что ли?.. В "перидыре", короче, нас разогнало до субсветовой…
Красиво.
Стихийный проход сквозь пространство и время. Гиперкосм, так сказать.
Сейчас эти все стихии укрощены и названы подпространствами. Переход через которые, в отличие от пролета вблизи черной дыры, не затрагивает текущее время…
И совершил этот стихийный переход не какой-нибудь супер-пупер-звездолет — разбитый и клепаный прогулочный катерок. Который, как я полагала когда-то, навсегда останется на Капкане. Такое наверняка случилось в первый раз в истории космоплавания…
Это что же получается? Что всыплют мне вначале как следует, а потом, как ни крути, в учебники внесут?
Ну ничего себе выпускной!..
В нормальной Вселенной мы появились вовремя и в нужном месте. И визуально, и на радаре я видела неспешно дрейфующее в нашу сторону рукотворное звездное скопление косморобуса и стремительно отлетающую от него искорку. По направлению к Капкану отлетающую. Я выждала, пока эта искорка скроется из виду у железной планеты, и хотела уже было "семафорить". Однако связь ожила сама.
— Внимание всем пассажирам! — послышался голос связиста-администратора. — Мы получили штормовое предупреждение. В этой системе ожидается мощный гамма-импульс. Всем пассажирам немедленно вернуться на борт! Повторяю…
Для меня так и осталось загадкой, почему та я, у Капкана, не приняла это сообщение. Но сейчас, естественно, я была этому только рада. Убираться, значит, отсюда они намылились.
— Э-э-э, — сказала я в связь, — "Желанный остов", "Юркий-750" вызывает. Вернуться самостоятельно не могу. Имеются поломки. Требуется помощь.
— 750-й? — переспросил связист. — Что там у вас? Подождите, сейчас выйду на визуальный контакт.
После установления визуального контакта он только присвистнул, и из панели связи послышались приглушенные голоса: "Ничего себе, что можно было прогулочным катером делать?..".
— Кто на борту? — поинтересовался связист.
Идентификация моей личности многое прояснила.
— Вы бы включили видео, Касс, — предложили с косморобуса.
— Не могу, — ответила я. — Я не одета.
— В смысле?
— В смысле — голая, — исчерпывающе пояснила я. — Климатическая установка сломалась. Тут — плюс тридцать пять.
Связист коротко выдохнул (что, вероятно, должно было означать: проехали!) и подытожил:
— Ждите, высылаем тягач.
— Только высылайте тяжелый тягач, — сказала я и добавила: — Два. Пожалуйста.
— Это еще зачем? — насторожился
— Ну… У меня тут еще вымпел бородавочной расы Жо рядом висит. В космосе. Размеры у него, э-э-э… нестандартные… Посмотрите сами — он в ста тысячах километров от меня, на четырнадцать часов.
Понятно, что они непременно заметили бы такой объект и сами, если бы только просканировали пространство на предмет астероидов. Которых в этой системе черных дыр нет.
…Через полтора часа гигантский пассажирский лайнер "Желанный остов" покинул этот район Галактики. Как раз тогда, когда я на Капкане ломала себе голову: куда это все подевались?! А еще через некоторое время, когда с железной планеты убралась и я, исчезла сама железная планета, вырвавшись из непреодолимых оков черных дыр. И полоснув по окружающему космосу несметным количеством гамма-квантов гиперядерной вспышки в несколько сотен миллиардов тератонн протон-протонного эквивалента.
Я стояла у стены-окна моей комнаты на третьем этаже нашего особняка на Земнии, внешне стилизированного под гигантский тропический куст, и, унимая стада мурашек, бегающих по спине при воспоминаниях о Капкане, смотрела на… вымпел бородавочной расы Жо. Покоящийся на одной из лужаек нашего приватного участка — той, что видна из моего окна. Мы могли бы его "положить" и на другую лужайку, перед парадным подъездом. Но, во-первых, та лужайка была у нас отведена под стоянку и заполнена нашим домашним транспортом. Межпланетным в основном, планетный, местный, хранился у нас в подземных гаражах. Во-вторых же, и в-главных: мой "трофей" не был бы виден мне, когда я утром открываю глаза…
До чего красиво он переливается светом на утреннем солнце!..
Несмотря на все воспитательные и дисциплинарные меры, последовавшие в отношении меня, право на свой артефакт я все же отстояла у всяких там институтов-академий. Попробовали бы они мне его не отдать! Ах, достояние человечества?! Да, уж теперь — конечно! Когда я сгоняла за этим достоянием туда, куда лезть был "никто не раненый". Во двор ко мне придет человечество в лице представителей институтов-академий с их супер-пупер-приборами и голографическими видеокамерами!
Человечество в лице представителей институтов-академий так подумало и, видимо, решило не "углублять" и не "усугублять". "Достояние" все равно где исследовать. Вон они — копошатся теперь со своими супер-пупер-приборами под моим вымпелом. Исследуют…
Мои объяснение с мамой (что там человечество!) — отдельная история. Очень длинная. Не буду пересказывать все, что я от нее услышала, но я ей клятвенно пообещала, что такого больше не повторится. Успокоилась она, в конце концов. Но без санкций все же не обошлось: пришлось декаду посидеть под "домашним арестом" — дальше Лены, спутника Земнии, запрещено было уходить. Все равно меня временно лишили водительских прав (только лифтом Туннель-перехода можно было пользоваться).