«Если», 2012 № 06
Шрифт:
Он видел перед собой пылающие огни и слышал только свой голос, звучащий в наушниках, но ни секунды не сомневался, что в этот момент стадион взорвался восторженными криками фанатов.
Оттолкнув микрофон, Ригель положил пальцы левой руки на гриф возникшей из ничего виртуальной гитары, взял нужный риф и резко провел медиатором по струнам. Вверх, вниз, а потом снова вверх. Это было вступление к инструментальной композиции «Адреналиновые Сны», с которой группа всегда начинала свои концерты. Гитара звучала изумительно. Чисто и одновременно грубо и зло. После первых трех рифов в гитарное звучание ворвались барабанные
— Понеслось! — чувствуя небывалый азарт, крикнул самому себе Ригель.
И пальцы его забегали по струнам, выдавая фантастическое соло.
Музыканты купались в ослепительном сиянии пиротехники, из-за которой им не было видно, что происходит на стадионе. В ушах у них звучала только их собственная музыка. И в какой-то момент возникло ощущение, будто все происходящее абсолютно нереально. Будто нет ничего, кроме кокона из света и музыки, внутри которого они оказались заключены. И с ними происходит некий таинственный процесс преобразования, превращения в нечто совершенно иное, чему пока нет даже названия. Это было удивительное чувство. Музыка словно жила сама по себе, но при этом была неразрывно слита с каждым из них, и все они, музыканты и их музыка, представляли собой одно целое.
Продолжительность студийной версии «Адреналиновых Снов» составляла семь минут тридцать две секунды. На концертах она, как правило, звучала на сорок — пятьдесят секунд дольше. Но Ригелю показалось, что пролетел всего один миг с того момента, как он взял первый риф, и до финальных ревущих аккордов Кайзерова органа. Ригель опустил руки и уронил голову. И одновременно с этим движением опали сверкающие фонтаны искр, отделявшие музыкантов от зрителей. Выждав положенные семь секунд, Ригель вновь вскинул голову, поймал плавающий в воздухе микрофон и радостно крикнул:
— Эй, Тарджун-Дерфен! Это мы, «Маятник Фуко»! И это была наша первая композиция!..
Тут Ригель умолк на полуслове, поскольку ему показалось, что на стадионе что-то не так. А именно — никакого движения. Как будто все до единого зрителя уснули во время их коронного номера. Ригель бросил взгляд на стоявшего справа от него Джокера. Басист тоже как-то напряженно вглядывался в темноту по ту сторону рампы. Ригель выдернул из уха наушник.
Тишина.
Абсолютная, мертвая тишина, невозможная на рок-концерте!
Ригель щелкнул пальцами, вызывая на связь видеотехника.
— Свет в зал.
Прожекторы развернулись в требуемом направлении.
— Черт побери… — едва слышно произнес Джокер. И его виртуальный бас растаял в воздухе.
Филин выскочил из-за ударной установки и подбежал к Ригелю.
— Что все это значит?
— Похоже, концерт отменяется.
— Где, черт возьми, Икар? — воскликнул Кайзер.
— Я здесь! — На сцену выбежал менеджер, выдергивая наушники из ушей. — Ребята, вы отлично играли!
— Это что? — зажатыми в руке палочками барабанщик указал в сторону зрителей.
Стоячий партер был похож на поле битвы. Тарджуны лежали вповалку, друг на друге, не подавая никаких признаков жизни. Сидевшие же на трибунах словно уснули на своих местах, откинувшись на спинку кресла или положив голову на плечо соседу.
Икар озадаченно приоткрыл рот и почесал лысину.
— Что будем делать?
Музыканты окружили менеджера и смотрели на него так, будто были уверены, что он-то в курсе происходящего. Может, это даже входило в его планы по раскрутке группы, вот только рокеров предупредить забыл.
Икар сосредоточенно кашлянул в кулак. Как бы там ни было, решение о том, что делать дальше, принять должен он. По крайней мере в этом ребята правы. Ящиков представлял себе сразу два взаимоисключающих варианта: несмотря ни на что, продолжить концерт или немедленно рвануть в космопорт, вернуться на корабль и умотать куда подальше. В принципе, Икар склонялся ко второму варианту. Ну, а когда станет ясно, что, собственно, произошло, можно будет сделать официальное заявление от имени группы.
Ящиков уже собирался произнести речь, короткую, но яркую. И в этот момент сверху на сцену начали опускаться летуны. Всего около дюжины.
— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул менеджер.
Он почему-то сразу подумал, что вновь прибывшие сейчас все им объяснят. И объяснение, несомненно, будет самое что ни на есть тривиальное. Все снова встанет на свои места, и жизнь покатится вперед ровно и плавно.
Не тут-то было.
— Мы — террористическая бригада «Адреналиновые Сны» из Лиги освобождения Дерфена, — объявил один из летунов.
Икару показалось, что он ослышался.
— Простите?..
Несколько летунов одновременно выдернули из-под крыльев короткие автоматы.
— Простите, — улыбнувшись осторожно поднял открытые руки Ригель. — Мы всего лишь музыканты…
— О нет, вы — великие музыканты! — пафосно, но совершенно искренне, без насмешки и лести, воскликнул главный террорист. — Именно ваша грандиозная музыка подняла нас на борьбу!
— Как, вы сказали, называется ваша группа? — спросил Кайзер.
— «Адреналиновые Сны».
— Ну да, конечно, — кивнул клавишник и в задумчивости умолк.
— А можно узнать, с кем вы боретесь? — поинтересовался Филин.
— С ними, — террорист кивнул в сторону уснувшего стадиона.
— С ними? — удивленно посмотрел в ту же сторону Ригель. — А вы?..
— Мы — дерфены! — гордо вскинул острый подбородок летун.
— А в чем разница?
— Мы — народ, веками угнетаемый тарджунами. И вот теперь, вдохновленные вашими песнями, мы поднялись на борьбу!
— Ну да, ну да, — все с тем же задумчивым видом кивнул еще пару раз Кайзер.
В самом деле, при более внимательном рассмотрении можно были заметить ряд внешних отличий террористов от тех, кто пришел на концерт. Дерфены были более рослые и широкоплечие, с хорошо развитой мускулатурой рук. Крылья их были шире и как будто плотнее. Должно быть, именно по этой причине дерфены не носили накидки-пончо, как тарджуны. Из одежды на них было лишь что-то вроде коротких фартуков, украшенных геометрическими узорами. Через левое плечо каждого дерфена была перекинута широкая матерчатая полоса с набором кармашков. На спине она проходила по позвоночнику и не мешала крыльям при полете. И еще: уши у дерфенов были заметно меньше, чем у тарджунов, и не торчали в разные стороны, а плотно прилегали к черепу; большие, круглые глаза не были закрыты солнцезащитными очками.