«Если», 2012 № 09

Бачило Катерина

Примерно с полгода назад мне в руки попало сочинение одного древнего философа, где тот высказывал странную гипотезу, согласно которой тени действительно обладают разумом. Тогда это предположение настолько меня озадачило, что я решился поговорить о нем с Астольфо.

— Этот старый дурак, должно быть, что-то напутал, — сказал я маэстро. — Ведь если тени наделены свободной волей и способностью мыслить, они вряд ли довольствуются механическим повторением движений и жестов тех, кто их отбрасывает. Несомненно, они попытались бы двигаться самостоятельно и совершать собственные поступки!

— Если

тени в самом деле мыслят, — ответил мне тогда Астольфо, — то они, скорее всего, убеждены, будто это наши громоздкие и неуклюжие тела копируют каждое их движение.

— Но как это может быть? — удивился я. — Разве не материя управляет духом?

Астольфо рассмеялся.

— В данный момент тебя терзает нематериальная мысль о том, как хорошо было промочить горло кружечкой эля. И вот уже твое вполне материальное тело подносит кружку к губам и выливает эль в глотку. По-моему, это как раз тот самый случай, когда тонкое духовное начало управляет грубой плотью.

— Да, но ведь мысль зарождается в мозгу, стало быть она с самого начала соединена с телом. С этой точки зрения, мысль тоже является материальным объектом.

— В таком случае, где же она? Покажи мне этот объект.

— Пустая кружка — вот признак его материальности.

— Если бы все пустые кружки означали мысли, наш мир был бы переполнен мудрецами и философами, — ответил Астольфо. — Твой пример неудачен, Фалько. В данном случае ошибка заключается в том, что ты пытаешься доказать существование духа, указывая на отсутствие материи.

— Эль вовсе не отсутствует, — сказал я. — Просто я его выпил, и теперь он находится в том месте, где может наиболее благотворно подействовать на состояние моего духа.

— Хорошо. Я вижу, что эль не помутил твой разум. Так вот, Фалько, известно довольно много случаев, когда тень действовала по собственному произволу. Говорят, что если тень принадлежит человеку в высшей степени испорченному и злому, то она стремится покинуть своего хозяина. Рассказывают также о тени, которая пыталась прикончить своего обладателя, так как испытывала глубочайшее отвращение к его неправедным делам и поступкам. Одна женщина, жившая в нашем городе, приобрела и несколько лет носила тень, принадлежавшую храмовой жрице, давшей обет целомудрия. В результате — несомненно, под влиянием тени — эта женщина стала вести скромную и беспорочную жизнь. А в одной древней хронике упоминается о воине, чья тень старела быстрее, чем тело; с каждым днем она все больше увядала и в конце концов стала высасывать жизненную силу из своего обладателя.

— Все это просто сказки, — заявил я. — Не станете же вы утверждать, будто в вашей практике тоже бывали подобные случаи?

— Почему же? — спокойно возразил Астольфо. — Однажды меня пригласили в дом, где жила девочка, которую, как считали родные, покинула ее тень. Девочке двенадцать лет; с самого рождения она была хрупкой и болезненной, и на этом основании врач, который пользовал все семейство, пришел к выводу, что тень покинула ребенка, опасаясь за собственное существование, если девочка внезапно умрет. Согласно его гипотезе, тень отделилась от больной, чтобы отправиться на поиски более жизнеспособного хозяина.

— Такого не может быть!

— Совершенно верно. Как мне удалось установить, тень девочки все еще была при ней, просто она стала столь тонкой и прозрачной, что сделалась почти неразличимой. Сама девочка к этому времени впала в состояние, подобное зимней спячке животных. Я порекомендовал, чтобы ее принудительно кормили и в комнате вместо полутьмы постоянно горел не слишком яркий свет. Вскоре больная пошла на поправку, и ее тень тоже воспрянула.

— Я слышал, в городе есть ученый целитель, который якобы лечит подобные состояния и другие болезни духа.

— Такой целитель есть, — спокойно согласился Астольфо. — И его зовут Вельо. Я его знаю, он честный человек. Быть может, когда-нибудь ты с ним познакомишься. Впрочем, я в любом случае ожидаю, что твой интерес к проявлениям собственной воли теней будет только расти, — добавил маэстро.

И он не ошибся.

* * *

Я думал, что Мутано вернется на виллу, как только подготовленный нами обмен состоится, и он получит назад свой голос, но день почти прошел, наступили прохладные вечерние сумерки, а он все не появлялся. Мне, однако, не пришлось жаловаться на одиночество. Вельо и Сибилла вышли из своих комнат, чтобы насладиться великолепным вечером в саду, где я смазывал шторки полудюжины фонарей.

Высокий и худой старик шествовал по траве лужайки в сопровождении девочки, которая что-то ему нашептывала. Слов я не слышал, но предположил, что Сибилла описывает слепцу сад, пышную листву деревьев и таинственную красоту цветов, мерцавших в последних отсветах уходящего дня. Я предложил обоим присесть рядом со мной на удобной скамье под деревом. Отказываться они не стали. Откровенно говоря, мне не терпелось расспросить старика о странных свойствах Сибиллиной тени — эта мысль пришла мне в голову, как только я увидел их в саду, но в ответ на мой вопрос Вельо только нахмурился и заявил: мол, он понятия не имеет ни о чем подобном.

Тогда я пересказал ему все, что Мутано говорил о сделанных им в замке наблюдениях, но Вельо лишь покачал головой.

— Мне кажется, ваш товарищ ввел вас в заблуждение, — сказала Сибилла.

— Но зачем ему это?

— Возможно, синьор Мутано слишком расстроился, когда мой господин с легкостью преодолел сплетенный вами лабиринт теней. Вот он и выдумал подходящее объяснение.

— Вряд ли Мутано стал бы что-то выдумывать, — возразил я. — Ведь лабиринт мы создавали вместе, стало быть, и вина за то, что ни одна ловушка не сработала, ложится на нас обоих в равной степени.

— Тогда, быть может, синьора Мутано подвело зрение.

— Зрение у Мутано отличное, — сказал я. — Как и у всех, кто занимается нашим ремеслом.

Синьор Вельо нетерпеливо постучал по земле своим посохом, словно требуя, чтобы мы прекратили пререкаться попусту.

— Меня весьма интересует, — сказал он, — каким способом вы с Мутано сумели доставить в замок такое количество теней.

Тут я подумал, что раз он не захотел открыть мне своих секретов, значит, и я имею полное право не делиться с ним своими знаниями. Не сходя с места, я изобрел сразу несколько совершенно фантастических способов транспортировки теней, поверить в практическую ценность которых мог только полный идиот.