«Если», 2015 № 03
Шрифт:
Я опустился… нет, я опустилась на колени, протянула малыша:
— Амма, накорми. Он умрёт без тебя.
Долгую секунду амма стояла неподвижно, потом тяжело повалилась набок. Острой мордой растолкала своих котят, освободив набрякший сосок. Малыш сразу вцепился в него, громко зачмокал. Амма осторожно лизнула нового котёнка.
Я стояла на коленях, смотрела и думала, что с этой минуты моя жизнь обрела смысл. Я никому не отдам этого ребёнка, мы с аммой сами вырастим его. Собственных родителей у него нет, слабосильные человечки, умеющие прекрасно обращаться с информацией, не способны сами родить ребёнка, зачать и выносить его. Малыша
И ещё. Я постараюсь найти настоящего мужчину, а если таких в мире не осталось, я обойдусь без него, но у меня непременно будут дети. Им никто не посмеет в первый день внедрять в мозг чипы, зато в гости к амме они будут ходить как к себе домой.
Спасатель сказал, что я не мужчина. Что же, он прав, тут не на что обижаться. Но пусть только он попробует сказать, что я не женщина.
ЛОГИНОВ (Витман) Святослав Владмирович
__________________________________
Родился 9 октября 1951 г. в городе Ворошилове, ныне Уссурийске, Приморского края. С 1952 г. постоянно проживает в Санкт-Петербурге. Окончил химическую школу и химический факультет ЛГУ, ныне Санкт-Петербургского государственного университета. Работал научным сотрудником в НИИ, разнорабочим, инженером, грузчиком, учителем химии.
Первая публикация в журнале «Уральский следопыт» в 1975 г. («По грибы») состоялась под настоящей фамилией автора. Однако знающие люди предупредили: «Если хочешь издаваться чаще чем раз в шесть лет, — поменяй фамилию». Святослав так и сделал, взяв девичью фамилию матери, и с 1981 г. его рассказы регулярно издаются в различных журналах и сборниках. За многолетнюю творческую деятельность им написано более ста повестей и рассказов, а также десяток романов, среди них широко известные «Многорукий бог далайна», «Колодезь», «Свет в окошке», «Имперские ведьмы». Святослав Логинов в течение многих лет является постоянным автором журнала «Если».
Логинов лауреат премий «Аэлита», «Великое кольцо», «Странник», «Интерпресскон», «Звездный мост», «Сигма-Ф», «Портал», «Большой Зилант», Беляевской премии.
Джей О’Коннелл
МЛАДШАЯ СЕСТРА СОЛОМОНА
/фантастика
/нанотехнологии
/искусственный интеллект
— Ваша сестра у двери, — сказал Дом.
— Как она?
— Выглядит взволнованной.
Ну еще бы.
— Впусти ее.
Джин была в своем репертуаре. Нарядилась в стиле конца шестидесятых — цветастая хипповская футболка, застиранная джинсовая мини-юбка, потрепанные мокасины и все дела. Ее светло-зеленые глазищи смотрели на меня сквозь круглые линзы очков с проволочной оправой. Она откинула примерно
— Я ушла от Питера, — заявила она.
Это я знал.
Мы с Питером были хорошими друзьями до того, как он женился на моей сестре, — тогда, в Прошедшем. Затем он стал моим зятем, и дружба отчего-то увяла. И все же он позвонил мне, когда разыскивал Джин.
— Он жил двойной жизнью. Ты знал? — поинтересовалась она, зловеще прищурившись.
— Конечно же, нет, — солгал я.
Я отнес ее рюкзак в гостиную. Рюкзак был абсурдно громадный, а наверху был приторочен спальник с узором под турецкий огурец. При этом весила эта штука подозрительно мало. Нуль-грав, вмонтированный в алюминиевый каркас?
Джин плюхнулась на кожаную кушетку, стоявшую напротив камина, и, нахмурившись, уставилась на мою видеостену.
— Что за фигню ты смотришь?
Видео остановилось, когда я пошел открывать дверь. На экране застыла миловидная женщина в наряде монахини — ее изображение было грубо совмещено с фоном — чистым голубым небом.
Я передернулся.
— Старое телешоу из Прошедшего. «Летающая Монашка». Один из моих клиентов обожает старые сериалы. «Мать моя машина», «Мой любимый марсианин», «Герои Хогана».
— Этот я вроде бы помню.
— Комедия о заключенных нацистского концлагеря.
— Ага.
Она внимательно оглядела потрепанную древнюю мебель, статические принты на стенах — и глаза ее медленно озарились пониманием. Джин повернулась к паре картин Клее, висевших по обе стороны от камина: «Поэт и его жена».
— Это дом, в котором мы выросли.
Я кивнул. Она ведь никогда не навещала меня.
— И каково жить здесь одному?
— Просто прекрасно.
Сестра покачала головой. Разговор обо мне был окончен.
— Разве тебе не любопытно? — спросила она, — Не хочешь узнать о том, что сделал Питер?
— А я думал, вы, ребята, вместе ездили на Вудсток.
Интересно, на скольких Вудстоках она побывала?
— Мне казалось, что на Вудстоке люди не блюдут моногамию?
— Конечно, нет! Это же грязная кислотная оргия.
— Так в чем проблема?
— Он жил двойной жизнью. Спараллелился, чтобы быть одновременно со мной и с Моникой.
Что-то такое я и предполагал. В последние несколько лет мы с Питером отчего-то были не на одной волне — в разговоры прокрадывалась нотка диссонанса. Параллелизм не слишком популярен среди представителей рабочего класса. Дополнительные копии накладны. Арендовать два тела в десять раз дороже, чем одно. А три — в сто. Цайтгайст [7] благосклонен к разнообразию, до определенной степени. Слава Богу.
7
Zeitgeist — дух времени (нем.).
Моника была подружкой невесты на свадьбе Джин. С ними тремя всегда все было непросто.
В дверь позвонили.
— Не хочу его больше видеть. Никогда.
Мне знаком был этот тон. Она говорила серьезно.
— Я скажу ему, чтобы шел домой.
Они могли разобраться с этим позже. И где-нибудь в другом месте.
У Питера был измученный вид. Руки в карманах джинсов. Видавшая виды кожаная куртка «пилот» — копия той, которую, по моим воспоминаниям, он носил в колледже. Он сумел даже выдавить свою фирменную полуулыбку.