«Если», 2015 № 03
Шрифт:
Каждое из этих тел стоило порядка десяти тысяч долларов. Десять часов Дружбы, если мне предстояло оплачивать счет. Десять часов «Летающей монашки». «Матери моей машины». «Героев Хогана». «Каймен райдера». «Тандербердов». «Флиппера». И специального рождественского издания «Звездных войн».
В какой-то момент он превысит кредит и перестанет приходить. Будет заархивирован, пока кто-нибудь не оплатит ему выход из мертвого хранения.
Около полудня я попытался положить этому конец.
Я мягко вытащил окровавленный топорик из руки Джин, пока сестренка молча пялилась на лежащую
— Хватит, Кэрри. Приведи себя в порядок. На сей раз я прикончу его вместо тебя.
Она подняла взгляд на меня и прикусила губу.
— Ты сделаешь это для меня?
— Конечно, — солгал я.
Пока она принимала душ, я ждал Питера. Я не знал, что скажу. Позвонил Гарлейн, но я объяснил ему, что у меня тут семейный кризис. Он смерил меня взглядом, полным фальшивого сочувствия, и произнес все правильные слова. Большую часть своей человечности Гарлейн имитировал — в Прошедшем это называлось аутическим синдромом Аспергера. Пара дюжин таких, как он, договорились с Цайтгайстом о записи Компакта после нанопокалипсиса. Человеческие существа, достаточно умные, чтобы Цайтгайст счел их равными себе, и достаточно богатые, чтобы можно было поторговаться. Цайтгайст очень щепетильно относился к правам на интеллектуальную собственность.
Мы с Джин сидели за кухонным столом. Неважно, насколько хороша ваша гостиная или столовая, все равно все собираются на кухне. Джин изменила шестидесятым и теперь была одета в хаки и футболку, добытые из рюкзака. С футболки скалился по-идиотски счастливый кролик, над ним горела розовым неоном надпись «Это все из-за меня».
Я отхлебнул свой чай. Улун.
— Ну ладно. Значит, Питер изменял тебе с Моникой?
— Духовно. Они обменялись картами памяти, — ответила Джин.
— Ох, — передернулся я.
Нехорошо.
— Слушай, не хочу тебя заводить, но почему это хуже порно? То есть морно.
Морно — морфовое порно, весьма популярная штука до Разрыва. В тот последний год социальные сети и новостные порталы кишели красочной рекламой, где вы развлекались с любой приглянувшейся вам знаменитостью. Друзья рассказывали мне, что они видели себя с Мэрилин Монро, Элвисом, Ганди, Эйнштейном. Никто не хотел признаться, что их это заводит, но ребята делали хорошие деньги. Кому-то это точно нравилось.
— Это не морно. Это в реале. Он реально трахается с Моникой. Прямо сейчас.
— Но ведь и ты не особенно моногамна? Чем это отличается от твоих, э-э, представлений?
— Просто отличается.
Я кивнул. Дело в том, что я понимал.
— Нам только что выдали лицензию, — тихо сказала она, глядя под ноги. — На ребенка. Восемь месяцев назад.
— Ох, — выдохнул я.
— Мы чуть не свихнулись от радости. По крайней мере, мне так казалось. Поначалу. Но потом я почувствовала, что что-то не так. Я проследила его до кафе с помощью дрона и там увидела двух Питеров. Они болтали. Обменивались картами памяти. Я проводила второго до
— Ты была беременна? Беременна сейчас?
— Я не хочу говорить об этом, — ответила Джин.
Ну мы и не говорили. Я приготовил нам поесть — пара порций телеобедов «Хангри мен», полуфабрикатов в алюминиевой фольге. Чтобы нормально разогреть такие в газовой духовке, надо не меньше часа. Они не готовы, пока пюре не растает и не станет клейким. Потом мы пили «Джек Дэниелс» и слушали пластинки. Прогрессивный рок, из Прошедшего. Не думаю, что сестра стала бы пить, если бы была беременна. Конечно, она могла заархивировать беременность. После получаса молчания она наконец сказала:
— Я скучаю по Прошедшему.
Я пожал плечами. По большей части я чувствовал то же самое, но из ее уст это прозвучало жалко.
— Ты романтизируешь. Тебя исключили из колледжа. Все твои спектакли провалились. Под конец ты работала официанткой и клянчила деньги у мамы с папой.
Спиртное начало действовать на меня. Обычно я не пью, но сейчас мне показалось, что это неплохая идея.
— Мы повзрослели достаточно, чтобы понять… нам никогда не изменить этот мир.
— А затем мир изменился.
— Ага.
— Я скучаю по маме и папе.
Я не стал напоминать сестре о том, что они вечно ссорились. Я просто кивнул. Растущий Цайтгайст не стал архивировать Сан-Франциско — поначалу были элементы, не согласные с тем, что люди представляют абсолютную ценность.
— Я скучаю по людям, по миру, состоящему только из людей. По миру, где люди правили.
— Мы никогда не правили, сестренка.
Она кивнула. Потом мы долго молчали. Пластинка вращалась, и ягненок лежал на Бродвее [8] .
8
Песня из шестого альбома группы Genesis. — Примеч. пер.
— Почему? — спросила сестра.
— Почему что?
— Почему он все испортил?
— Люди совершают ошибки, — заметил я, резонно умолчав обо всех ошибках, совершенных ей самой.
Отношения Джин всегда плохо заканчивались. Вообще-то, если подумать об этом, ничьи отношения хорошо не заканчивались. И даже те, что не заканчивались, все равно в половине случаев выглядели со стороны кошмарно.
— Можешь сыграть за другую команду.
— Стать лесбиянкой?
— Ну да, если тебя тошнит от мужиков.
Она скорчила гримасу.
— Сделай модификацию. Я же не говорю, что ты должна себя заставлять. Господи боже!
— Ты мужчина? Ты бы так поступил? Так, как Питер?
Я пожал плечами.
— Я поступал по-всякому. Когда был младше, в Прошедшем. Все юнцы наполовину чокнутые.
Ко времени Разрыва мы оба дожили до средних лет. Сейчас все были молоды, по крайней мере телом, но почему-то на возвращение в юность это не тянуло. Мы знали слишком много.
Джин оттолкнула чашку, расплескав чай по столу. Вздохнув, я встал и потянулся за губкой.