Если б заговорил сфинкс...
Шрифт:
— Дай, — говорит Мент.
Кар послушно снял с шеи ожерелье и протянут ей.
— Оно... — тихо сказала Мент. — Я сделала его... Давно было... Двое детей родилось сразу у жены отца Сепа. В городе Абу, где я тогда жила. Меня позвали к ней принимать роды... Но женщина, по велению богов, может дать жизнь только одному ребенку — весь Абу знает это... Другому не будет счастья ни здесь, ни в Царстве Запада...
— Говори, — просит Кар, когда Мент умолкает.
— А рядом бедная женщина родила мертвого... Тоже я принимала... Бегала из дома в дом... Сама произносила заклинания... Посторонних в ту ночь не было никого, даже отца Сепа... Я подменила мертвого одним из близнецов, а труп положила... рядом с Сепом... Чтобы в разных семьях росли близнецы...
— Кто знает это, Мент?
— Я... теперь ты... еще он, — старуха указала взглядом на Акка.
— Продолжай, Мент, очень прошу!
— После сделала я ожерелье... Если посчитать зерна эбени в нем, куски лотоса... будет время рождения близнецов... Я подарила его... тому...
— Как зовут другого?
— Сенмут...
— О боги! — простонал Кар. — Вам было угодно сделать так, что мы приняли Сенмута за Сепа... Я помог осудить невинного, я!
Теперь Кар принялся рассказывать старухе, как все произошло.
— У меня есть свидетель: мальчик. Джаи — зовут его.
— Надо отомстить Хеси, — сказала Мент.
— Верно говоришь. Перед самим царем разденем его душу!
— Помоги, — молит Мент. — Пусть хоть теперь возрадуется Ка моего Сепа...
5
Многодневная буря как бы заточила дома и Хеси. Часами слонялся он по комнатам или лежа предавался размышлениям. Его мечта — стать Главным скульптором царя, окружить свое имя славой и ореолом благородства.
Хеси посмотрел на правую стену и мысленно изобразил на ней все благоприятствующее ему.
Родство с царем — раз. Тайный сговор с главным слугой бога солнца Рэ, обещавшим сделать его жрецом храма в городе Он, — два. Смерть Сенетанх и удачно придуманная версия о ее бегстве с молодым любовником — три.
Безграничное влияние на Хену и его приспешников: этот здоровенный дурак верит, а главное — следует каждому его слову.
Далее... Болезнь Туанес, от которой потерял голову Мериптах и затормозилось строительство.
Сеп забитый до смерти, ушел на Запад. Славно!
Хеси повеселел. А сколько у него мелких преимуществ! Хотя бы то, что ослепший Рэур на его стороне, а сейчас, обласканный им, на время бури даже переселился к нему... А сходство — пусть случайное, необъяснимое — Сенмута и Сепа! Как ловко он, Хеси, воспользовался им...
...В ту ночь прибежал к нему Сенмут и, заикаясь от страха, все пытался рассказать о говорящем Аписе и голове... Почудилось, вероятно. Да зато именно тогда, слушая заикающегося Сенмута, Хеси осознал выгоду его поразительного сходства с мастером Сепом.
Сенетанх?..
Ясно, что после «попытки убить» Нефр-ка Сенмут, впервые наряженный в богатые одежды и выступивший в роли порядочного человека, не вернулся сразу домой, а пошел покрасоваться в город. Пожалуй, даже хорошо, что ему попалась навстречу эта потаскушка, а не друзья и родственники Сепа или сам Сеп! Не то вся история могла бы раскрыться...
Но тут уж Хеси перевел взгляд на левую стену, как бы рисуя на ней все беспокойное и мрачное, грозившее ему.
Прежде всего — Кар.
Если вдуматься — самый серьезный противник. Его отец, Нефр-ка, выследил Сенмута и таким образом открыл древнюю кладовую скульпторов. То, что Апис «заговорил», — конечно, проделки Кара: как только он, Хеси, не догадался сразу? Хорошо бы его убрать совсем. Но это опасно. Подозрение возникнет тут же. Сперва надо подружиться с ним...
Хену? Необходимо только время...
Сенмут?
Хеси задумался. Слишком глуп. Значит — нежелателен... Надо написать в Он и попросить Рэ-ба-нофра, чтобы он послал в Абу верного человека с поручением убить Сенмута...
Шум в соседней комнате прервал размышления Хеси. Вельможа, крадучись, подошел к входу в мастерскую.
Лицом к нему сидел Рэур. Он держал в руках алебастровую статуэтку и внимательно... разглядывал ее!
— Учитель... ты... видишь?!
— Да, Хеси, благодарение богам, зрение вернулось ко мне. Но первая радость моя омрачена...
— Не понимаю, учитель.
— Помнишь ли, Хеси, помнишь, говорил я тебе: сознание человеку дают боги!
— Помню, учитель. А ум человека, говорил ты, проявляется в умении придать своему сознанию верное направление. Это свои слова: глупец никогда даже не поймет, на что он способен... Ум — это дорога доброго дела.
— Верно, Хеси, верно. Но ты не ведаешь добрых дорог.
— Объясни, учитель.
— Ты берешь чужое, с тем чтобы выдать за свое...
И Рэур обвел руками скульптуры, когда-то принесенные Сенмутом из древней кладовой и время от времени «выпускаемые в свет» вельможей.
Кровь ударила в голову Хеси. Кто мог подумать, что старик прозреет в такой неподходящий момент и разгадает его простую, но надежную игру?!
Повернувшись к статуе восторженного павиана, приветствующего восходящее солнце, что стояла на козлах за спиной учителя, Хеси ударом ноги выбил подпорку — и мгновение спустя его старый учитель был мертв...
Значит, мало иметь даже зоркие глаза для того, чтобы увидеть свою смерть, если она, вот как сейчас, стояла рядом!
Погиб учитель. Так и осталась неоконченной его скульптура в южных каменоломнях. Лежит он там, и некому разгадать ее тайну...
Хеси спокоен. Собран. Холоден. Расчетлив. На цыпочках вернулся в спальню и улегся поудобнее, как прежде.
Вскоре в спальню вбежали слуги, привлеченные стуком падения и треском козел. Вот один из них осторожно коснулся мирно спящего хозяина. Но тот спит крепко, утомленный трудом и непогодой. Пришлось почтительно потрясти его за плечо.
— Ну?! — открыл Хеси сердитые глаза.
— Прости, хозяин, прости. Беда в доме.
— Говори.
— Погиб твой учитель, погиб... Слепой он... Видно, неосторожным движением опрокинул каменное изображение священного павиана на себя... Беда!