Если бросить камень вверх
Шрифт:
– Я сплю, и вы мне снитесь!
Саша не сказала, что это мама должна следить за Сенькой.
Не сказала, что так поздно приходить нельзя.
Не сказала, что Варвара плакала, кого-то так и не дождавшись.
Не сказала, что не успела еще сделать уроки.
Она просто ушла в свою комнату. Что-то опять хотел Тьма. На него сил уже не было.
Утро было странным. Как в тумане. На всем лежала легкая дымка. Осень. В воздухе чувствовалась вода. Даже уроки были скользкие – проскакивали
Столовая – отдельная от Земли планета. Может быть, она спутник Юпитера? Или прилетела от Сатурна. Свои запахи, свои законы. Местные жители ходят в белых халатах. Чужих в свой мир не пускают. Стоит туда сунуться чужаку, все испортится, все рассыплется в прах.
– Чего ты застыла? – шепчет Светка, опасно склоняясь над тарелкой с манной кашей. – На вечеринку придешь?
– Да, в платье от Кавалли. – Кашу не хочется. Был бы тут Арсений, он бы все стрескал.
– Если в нем удобно сидеть на полу…
– В Кавалли удобно все. – Выныривать из размышлений о кухне грустно. Есть в ее устройстве что-то правильное. Готовят по рецептам, поварята слушаются повара… – Зачем ты меня зовешь?
Про «слушаются» – отдельная история.
– Придешь на часик пораньше, да? Мы все быстренько приготовим.
– Позови Ксюху. Я не помню, когда Сенька возвращается. Его покормить надо.
– Он у тебя маленький? Сам разогреет!
– Иногда надо просто быть рядом.
– Ой, ну ты как скажешь! Пацанов вообще нельзя баловать. Они потом на шею садятся.
Говоря, Светка старательно повторяла мамину интонацию. Судя по Светкиным комментариями, та любит поругивать своего мужа. Вот и Светка следом за ней всех ругает.
– О! Смотри! Эдик приперся. Эд! А уже все съели.
Эдик Галич нашел глазами Светку. Звякнула ложка о тарелку. Под его взглядом Светка теряется, начинает говорить глупости. И Эдик это знает. Эдик вообще не дурак.
– А ты все кашку кушаешь? – вкрадчиво спросил он.
Подошел, заставив Светку задрать голову. Он высокий и очень красивый. Тонкой холодной красотой. Когда в лице и движениях все правильно. Саше от этого скучно.
– Совсем о своей фигуре не беспокоишься, – вкрадчиво произнес Эдик. – Кто ж тебя после этого любить будет?
Светка закашлялась, спрятала покрасневшее лицо в ладони. Пальцы у нее длинные, с выступающими узелками суставов.
– Бери пример с Месяца! Вот человек, сидит на хлебе и воде. Сашенька!
Эдик сделал движение, как будто собирался Сашу поцеловать. Она выронила бутерброд и шарахнулась по лавке в сторону. Эдик замер на полупоклоне, ухмыльнулся.
Сидящая рядом безмолвная Зара смотрела с восторгом.
– Ладно, девочки, не плачьте, – выпрямился Эдик. – Все равно мы все умрем.
Светка
Саша пододвинула к себе стакан. После пережитого захотелось есть. Но бутерброд ушел под стол.
– Зачем ты его позвала? – Бутерброда было жалко.
– Слушай, я же не обсуждаю твоего Велеса.
– Он не мой!
– Ага! И глухой.
Саша отвернулась. Тьма никогда не ходил в столовую. Не ел на людях. Не завтракал и не обедал в школе. Даже бутерброды не брал. Как представишь – с восьми до трех и без всего. Бррр, умереть в пору.
Вопрос: что вы никогда не едите на завтрак? Ответ: обед и ужин. Шуточки из учебника Арсения.
– Нормальный он. – Разговор надо было заканчивать. – Во сколько к тебе прийти?
– В шесть! И он – ненормальный, – не сдавалась Светка. – Может, ему от этого и лучше, но ты – точно теряешь. Я-то, как подружка, с тобой. А другие шепчутся. Считают тебя дурочкой.
– А я-то с чего?
– Тьма твой дурак, и ты с ним. Я говорила, бросай его. Влюбилась?
У Светки было тяжелое лошадиное лицо. Но когда улыбалась, она ничего себе так смотрелась. Челка все время падала на глаза, и она ее теребила, теребила.
– Почему если разговариваешь с парнем, то сразу влюбилась? Ты сейчас с Галичем разговаривала. Влюбилась?
Светку снова бросило в краску. Она закусила тонкую губу.
– Эдик хотя бы парень. А твой Велес галушка с жиром. И ты рядом с ним так же выглядишь. Ты не замечаешь, что он на тебя смотрит так, как будто съесть хочет. И все время вы держитесь за руки.
– С ума сошла? За какие руки?
– Здрасьте! За передние!
Саша посмотрела на свои ладони. Сжала-разжала пальцы. Тимофей ходит с ней за руку? Вот это новость!
– Ты с заморочками – это понятно, – вещала Светка. Челка падала. Она ее поправляла. – При таком папе можно быть любой. Но Велес – это уже перебор. С ним общаться нельзя. Он придурок.
– Он интересный.
– Интересный придурок. Рядом стоять противно! Чем он там кидается? Камнями?
– В тебя еще не бросал?
– Только пускай попробует. Что ты его защищаешь? Ксюха права, ты влюбилась. Нашла в кого! Неужели не чувствуешь?
– Чувствую – есть хочу. – Саша поднялась. Еще можно было купить сосиску в тесте. Если буфет не закрылся.
– Это же должно как-то проявляться, – неслась вперед Светка. – Бабочки в животе, мурашки по коже, голова кружится. – Она скисла. – Забыла, что это Велес. Какие бабочки?
– Бабочки – это у тебя в черепе. Ты к литератору никаких бабочек не испытываешь? Он мужчина, и ты с ним разговариваешь.