Если любишь - солги
Шрифт:
Фалько улыбнулся, от его лица отлила кровь, смуглая кожа приобрела оттенок пергамента, глаза заблестели шальным огнём.
— Ты прав, брат. Пора от слов переходить к делу, — негромкий голос звучал беспечно, чуть ли не весело, но я знала Фалько достаточно, чтобы понять: он зол до крайности.
Нот тоже явно это понимал. Он откинулся назад, выпятил подбородок, всем видом демонстрируя превосходство.
— Вызов брошен, — Фалько перестал улыбаться. — Если ты не хочешь меня услышать, я заставлю тебя сделать это.
Меня осенило:
Нот поморщился:
— Не будь дурнем, Скирон!
— Нет, почему? Он прав! — неожиданно вмешался Эвр. — Брошенный вызов нельзя забрать назад.
Братья заговорили все разом. Одни соглашались с Эвром, другие убеждали Фалько не делать глупостей.
— Тихо! — рык Нота перекрыл общий галдёж. — Ты говорил, что мы не должны вести себя, как животные. А сам апеллируешь к старому обычаю.
Почему-то слово "апеллируешь" в устах Нота резануло слух. Стало стыдно. Кажется, я инстинктивно считала экстров дикарями. Но они росли среди мажисьеров. И учили их не только драться и шпионить.
— Ты понимаешь, что я тебя убью? — Нот понизил голос.
— Эвр думал так же, когда ты вызвал его, — сказал Фалько. — А ты думал, что готов. И кто оказался прав?
Теперь он был спокоен. Ни гнева, ни страха.
Я тронула его за локоть.
— Фалько, не надо. Пожалуйста.
— Не вмешивайся, — бросил он резко.
Обернулся ко мне, и глаза его потеплели.
— Всё будет хорошо, — произнёс почти беззвучно. — Я знаю, что делаю. Слышишь? Верь мне!
Наклонился и поцеловал меня в уголок рта, так быстро, что я не успела ничего почувствовать.
— Ты летаешь быстрее всех, но против дракона это тебе не поможет, — Нот не спорил, просто сообщал очевидное.
Дракон? Нот оборачивается драконом?
Меня оттеснили к землянке. Хотели загнать внутрь, но я готова была кусаться, лишь бы остаться наверху и увидеть всё собственными глазами, и Ликаон, взявшийся меня опекать, смирился.
Фалько повернулся к нам спиной и первым пошёл в степь. Неторопливо, вразвалку Нот зашагал следом. Им требовалось место для трансформации. И для битвы.
Я сжала кулаки. Мужчины! Заносчивые драчливые идиоты.
Пойти следом, встать между ними, и пусть делают, что хотят!
Ликаон схватил меня за руку. Пальцы его были крепче жандармских наручников.
Нот остановился примерно в ста шагах от нас, а Фалько всё шёл и шёл. Нот крикнул ему что-то насмешливое. Фалько не ответил.
А потом началось…
Вокруг Нота поднялся ветер, вместе с пылью полетел вверх, закружился мелкий растительный сор. Ветер превратился в вихрь, куда выше и шире того, что сопровождал трансформацию Фалько в лесу. Порывы были так сильны, что пришлось попятиться. Ликаон оттащил меня под деревья.
— Держись тут!
В мутных завихрениях проступили очертания большого тела, а много дальше
Ветер стих внезапно, и Нот предстал во всей своей ужасающей мощи.
Дракон! В самом деле дракон… Размером с лахарского слона, с рогатой башкой, колючками на длинной морде и острым гребнем от макушки до хвоста. Спина в перьях буро-болотного цвета, только голова голая, как у грифа. На хвосте сквозь пышный венчик проглядывали шипы. Грудь и живот покрывала грубая чешуйчатая кожа — настоящая броня.
Дракон издал гортанный крик и взмыл в небо. Духи земли! Да у него одно крыло в размахе шире, чем у Фалько оба. Огромные когтистые лапы могли одним движением разорвать надвое буйвола. Или грифона…
Дракон набирал высоту, направляясь к тому месту, где клубился второй вихрь, не менее мощный, чем созданный Нотом. Ветер уже долетал до рощи, трепал и срывал с ветвей осиновые листки, хлестал по лицу. У Фалько явно был туз в рукаве, но достать свою карту он не успевал — Нот-дракон уже шёл в атаку. Ветер мешал ему, и ящер яростно бил крыльями. Вот он уже над вихрем…
Я сама не заметила, как сорвалась с места.
— Куда, дура!
Сильная рука ухватила за плечо, дёрнула назад, и я впечаталась спиной в ствол осины, затылком наткнулась на сучок — от боли брызнули слёзы, на миг затуманив зрение.
Следующее, что я увидела: дракон висит в воздухе, вытянув шею, и из его разинутой пасти прямо в центр вихря несётся струя пламени, а там, на земле, пухнет, раздувается огненный шар.
В глазах потемнело. Кажется, я кричала и рвалась. Кажется, Ликаон выворачивал мне плечи. Над степью летел жаркий ветер, бил в ноздри запахом гари, кружил и трепал клочья пепла, и красное солнце всходило из горящей травы…
31.2
Это был пожар в пожаре. Багряный шар, набухший среди рыжих языков пламени, как нарыв, рос и тянулся вверх — он перестал быть шаром, и сделался яйцом, а внутри него закипало что-то белое, ослепительное…
Ликаон грубо выругался и дёрнул меня за плечо. Не знаю, чего он хотел. Наверное, защитить. Увести в землянку или вглубь рощи, прикрыть собой, повалить на землю. Он ничего не успел.
Степь беззвучно вспыхнула, огонь встал стеной и накрыл всё. Мне казалось, я горю. Одежда, волосы, кожа… Но только казалось! Когда я поняла это и отняла руки от лица, огня уже не было. Роща и трава у её края остались нетронутыми, а дальше всё превратилось в золу.
Над пепелищем реял дракон. Он был огромен, он сиял рыжим, алым и золотым, на его крыльях танцевало пламя, горло его горело, как сталь в мартене, из раскрытого рта бил огонь. Бил далеко, широким, мощным потоком, а между небом и землёй, уворачиваясь от смертельного жара, метался Нот — маленький, неуклюжий, жалкий.