Если любишь - солги
Шрифт:
К счастью, в центре внимания была Ливия. Она грудью подалась вперёд, облизнула губы цвета спелой вишни:
— Скажите, Оскар, в данный момент… ваше сердце свободно?
Тьери весело вскинул брови, а Иоланта произнесла очень тихо, но отчётливо:
— Какая пошлость.
Ливия не удостоила её вниманием, тёмные блестящие глаза красавицы были устремлены на Оскара.
Дитмар наклонился ко мне, шепнул в самое ухо:
— Вот кошка, которой ему следует опасаться.
И будто невзначай поправил бретельку
Никогда моё тело не отзывалось так на прикосновения мужчины, да ещё публичные! На этот раз я не выдержала, дёрнула плечом, подняла к нему лицо, изо всех сил стараясь изобразить негодование, и произнесла одними губами: "Прекратите это!" В результате чуть не пропустила ответ Оскара. Кажется, он сказал: "И да и нет".
Точно!
— Что значит "и да и нет"? — озадачилась Ливия.
— До сегодняшнего дня моё сердце действительно было свободно, но сейчас я чувствую, что им всё больше овладевает одна прекрасная особа.
— У неё есть имя?
— Это уже четвёртый вопрос, — усмехнулась Евгения. — А если точно, пятый. Можешь, не отвечать, Оскар.
— Нет, отчего же, — сказал мажисьер, не отрывая взгляда от Ливии. — Я готов сказать, что имя у неё есть, и это имя начинается на букву "Л".
Иоланта возвела глаза к потолку. А Тьери заявил:
— Он уклонился от ответа. Не назвал имя.
— Его об этом и не просили, — возразил Барро. — Вопрос был "У неё есть имя?" Наш подопытный ответил, и даже более развёрнуто, чем требовалось.
— Что ж, — вмешался Аврелий. — На этом первую часть демонстрации объявляю законченной.
Он освободил Оскара от шлема и ремней.
— Вы вправе задать вопрос: а не было ли увиденное представлением, которое мы разыграли по взаимному уговору? Я верно истолковал скептическое выражение на вашем лице, Роберт?
— Вы просто ясновидец, — сухо отозвался профессор.
— Ни в коем случае, — улыбнулся Аврелий. — Но я представляю себе ход мыслей учёного.
— Любой трезвомыслящий человек усомнится, — заметила Евгения.
— Именно так. Поэтому предлагаю желающим испытать действие прибора на себе, — Аврелий указал на кресло. — Добровольцы есть?
Духи земли, только не это…
— Я! — Ливия вскочила с кушетки с проворством маленькой девочки, которую позвали играть в салки.
— Браво! — поддержали её Оскар и Марсий. — Вы удивительно храбрая девушка!
Евгения обратилась к профессору:
— Роберт, честно говоря, я ожидала, что вы вызоветесь первым. Как мужчина и как человек науки. Чтобы убедиться в действенности прибора, надо испробовать его самому.
— Благодарю за честь, — Барро поклонился, — но я предпочту остаться наблюдателем. Вы позволите рассмотреть устройство поближе?
Ливия бросила на Евгению торжествующий взгляд:
— Вот видите, а вы говорили, что
— Вы уверены, милочка? — обеспокоенно спросила Иоланта.
Ливия с видом победительницы уселась в кресло, Оскар и Марсий вдвоём привязали её к подлокотникам и водрузили на голову шлем, как королевскую корону.
— Итак, кто начнёт? — спросил Аврелий.
— Если позволите, я, — вызвалась Иоланта. — Скажите, Ливия, сколько вам лет?
В дивных ночных глазах промелькнул испуг, смуглые щёки потемнели, но ответила красавица с вызовом:
— Двадцать девять!
— О, это не так много, — уверила её Иоланта, — не стоит расстраиваться.
Я вдруг поняла, что прямодушная бестактность Ливии вызывает у меня меньшее неприятие, чем змеиная любезность Иоланты.
Даже Евгения вступилась за красавицу:
— В самом деле, дорогая. Мне, например, тридцать один, и я нисколько не грущу.
Выглядела она не старше двадцати пяти, но все знали — почему.
— Вы мажисьен, — улыбнулась Иоланта, — и проживёте на свете вдвое дольше, чем я или наша милая Ливия, и даже на закате дней сохраните цветущий вид, чего не скажешь о нас, женщинах, лишённых магнетического дара. Взгляните на юную Верити. Как она прелестна и свежа и как чудесно смотрится рядом с вашим братом. Но пройдёт двадцать лет, и их можно будет принять за мать и сына.
Уже в тот момент, когда она назвала моё имя, было ясно, что хорошего ждать не стоит. От общего внимания у меня загорелось лицо, но когда Иоланта договорила, жар смущения превратился в жар гнева и сжёг барьеры самоконтроля, которые я так тщательно выстраивала, собираясь в "Гиацинтовые холмы":
— Я сделала вам что-то плохое Иоланта? Или дело в том, что вы здесь старше всех?
Сказала и поняла, что права. Миниатюрная, изящная и очень ухоженная женщина без видимых признаков возраста. Взглянешь коротко, и решишь: вполне молода. Но если присмотреться — к лицу, фигуре, манере двигаться, становится ясно, что лучшие её годы осталась далеко позади. Она определённо старше своего мужа и даже профессора Барро…
Дитмар успокаивающе сжал моё плечо, не таясь от чужих взглядов.
— Внимание! — громко объявила Евгения. — Второй вопрос Ливии задаю я. Скажите, дорогая, какова ваша самая большая мечта?
Красавица просияла и в этот момент показалась совершенно ослепительной:
— Я хочу стать актрисой и сняться в синематографической картине. Непременно музыкальной, такой как "Певица буззы" или "Под крышами Шафлю", чтобы можно было показать голос.
Оскар и Марсий встретили её признание аплодисментами. Иоланта презрительно усмехнулась, но ничего не сказала.
— Третий вопрос — мой, — заявил Марсий. — Прекрасная Ливия, откройте своё сердце. Ответьте, кто из нас с Оскаром нравится вам больше?