Если любишь - солги
Шрифт:
Глубоко в недрах запертого дома раздался ещё один хриплый протяжный звук — то ли рык, то ли стон.
Я не смогла сдержать дрожь.
— Это не ликантропы, — мягко сказал Дитмар. — Это обезьяны для оргаматов Эжени.
Он вгляделся мне в лицо.
— Вот что. Давайте-ка уйдём отсюда. Хотите немного света? Оп-ля!
Дитмар подбросил что-то в воздух, и оно засияло жёлтым светом, трепеща крылышками, будто маленькая летучая лампочка.
— Что это?
Дитмар улыбнулся и щёлкнул пальцами. В ответ в густой тени деревьев зажглись огненные точки — одна, другая, третья… Пять магических
— Они живые?
— И да и нет. Вы правда хотите знать?
— Не уверена, — малодушно призналась я. После фермы оборотней и обезьяньего дома Евгении раскрывать магнетические секреты Карассисов было боязно.
— Это бионические устройства, — объяснил Дитмар, — то есть созданные по образу творений природы. В данном случае механические детали соединены с живыми тканями, но мы вырастили их искусственно, жукам крылья не отрывали.
На мой вкус, шутка вышла грубоватой, однако он пытался меня ободрить и успокоить, а это было приятно.
— Так вот, — буднично продолжал Дитмар, — я вас искал. Именно вас, Верити. Мне подумалось, что к вашему костюму подойдёт вот это гиацинт.
В его руках, пустых мгновение назад, оказался бледно-лиловый цветок, свежий и благоухающий, словно только что срезанный.
— Позвольте, я приколю.
Парой уверенных движений Дитмар прицепил веточку к лацкану моего жакета. Я ощутила мимолётное касание его пальцев, скользнувших под ворот чуть ниже ключицы, запах гиацинта с нотками знакомого одеколона… Это было непристойно, недопустимо, но я не сказала ни слова, не отстранилась, а Дитмар улыбался, смотрел на меня своими необыкновенными глазами, и в его зрачках мерцала гиацинтовая бездна.
— Просто шикарно!
Он отступил на шаг, любуясь украшением, взял меня за руку и повёл по тропинке. Кружилась голова — от полубессонной ночи со страхами и приключениями, от восторга, красоты, ужаса и потрясений сегодняшнего дня и от того, как Дитмар то и дело поглаживал мою ладонь: большим пальцем — тыльную сторону, указательным — внутреннюю. По телу катались тёплые волны, взгляд застилало странное марево, и было всё равно, куда идти, лишь бы с ним. Ведь если я ничего для него не значу, зачем он искал меня в огромном саду с только что срезанным цветком гиацинта?
6.1
Обед накрыли в просторном зале с зеркальными стенами, воздушными портьерами и фруктовыми деревцами в кадках. Высокий потолок и простенки между зеркалами были расписаны птицами, пол выложен мозаикой в морских тонах. За столом, накрытом крахмальной скатертью, к участникам прогулки присоединились живописец Доден Кройцмар, дядя Герхард и Аврелий с парой приятелей — молодых мажисьеров. Их звали Оскар и Марсий. Мужчины сменили твидовые костюмы спортивного кроя на фраки, дамы облачились в вечерние платья. Я переоделась в чёрное, расшитое серебряными блёстками, а жакет с гиацинтом аккуратно повесила в шкаф. Дитмар уверил, что ставить цветок в воду не нужно — он не завянет как минимум две недели.
Изысканная кухня не всегда вкусна, в этом я
Первое время проголодавшиеся гости говорили только о еде и винах, которые, само собой, тоже были выше всяких похвал. Белое крино понравилось даже мне. Евгения с удовольствием принимала комплименты, но после третьей перемены блюд решила, что довольно, и обратилась к Тьери:
— Гавольд, расскажите о вашей новой пьесе. Как она называется?
— Да, нам очень интересно! — поддержала её Ливия.
К обеду она явилась в золотом платье, открытом спереди и сзади сверх всякой меры. Драматург бросил на красавицу взгляд, покраснел и ответил, обращаясь к Евгении:
— "Завещание старой графини", но это временное название. Действие происходит в старинном замке в отдалённом районе Гуллирии, в горах на границе с Ветгелем. Владелица при смерти, и в замок съезжаются претенденты на наследство. Первая в списке — единственная внучка графини, но уже на следующий день её находят убитой. Все подозревают друг друга. Мост через пропасть, который связывает замок с остальным миром, разрушен, телефонная связь прервана. В замке начинают происходить странные и, как кажется, сверхъестественные явления.
— Восхитительно! — Ливия захлопала в ладоши, и Кройцмар покровительственно потрепал её по голой спине.
— Мы с Говальдом однажды побывали в таком замке, — заметила Иоланта, метнув взгляд на красавицу. — Сквозняки в каменных коридорах, сумрачные залы, портреты предков, чёрные от копоти из огромных каминов, стены, пропитанные памятью былых веков и древними преданиями.
В её голосе, ставшем низким и глубоким, в задумчиво-скорбных интонациях, в туманном взгляде чудилось обещание роковых тайн и зловещих откровений. Всё-таки зря мадам Тьери оставила сцену.
— Да-да, — подхватил драматург блёклым тенором. — Я изучал фольклор Пиллиан и Отир и, должен признать, увлёкся. Все эти мифы о духах гор и лесов, сказания о стихийных магах, легенды об озере покаяния, о справедливой королеве, о кровососах…
— О кровососах? — переспросила Евгения, приподняв тонкую бровь.
— Да, в старинных источниках их ещё называют упырями, вурдалаками, вампирами. Это очень интересно. Я съездил в Шафлю, чтобы поработать в архивах Магистериума, — тёмные глаза Тьери загорелись. — Сегодня между нами нет границ, жителей континента объединяет общий язык и научное представление о мире, а в прежние времена у каждого народа, да что там, в каждой горной деревушке было своё наречие, свои божества и сказки, порой настолько самобытные, что просто диву даёшься. Сведений, конечно, мало, и они весьма обрывочны, но вот что любопытно: те же кровососы упоминаются и в легендах лясов с восточного побережья, и в эпосе северных салопов, и в отирских песнях.