Если обманешь
Шрифт:
– А что тебе рассказывал Куин? – спросила, в свою очередь, Мэдди, откинувшись назад, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Что твой отец погиб на дуэли и кредиторы захватили ваш дом. Будучи француженкой, мать увезла тебя в Париж.
Она пожала плечами:
– Примерно так и было.
– Нет уж. Я хочу знать все подробности.
– Чтобы лучше знать, чем потом меня доставать? – спросила она.
– Нет, мне просто интересно все знать о тебе.
– Я расскажу, но сначала ты должен рассказать что-нибудь из того, о чем мне неизвестно.
Итан нахмурился:
– И
– Что-нибудь из твоего прошлого, любую непостижимую тайну.
Он, казалось, надолго задумался и не спешил с ответом.
– Я считал, что на меня наслано проклятие. Мэдди округлила глаза.
– Правда?
– Да. Моей семье несколько веков назад была передана книга с предсказаниями на поколения вперед, и все они сбылись. Было также сказано обо мне и моих братьях.
Она недоверчиво посмотрела на него:
– Ты что, издеваешься надо мной? Никогда не подумала бы, что ты настолько суеверен.
– Конечно, суеверен. Ведь я настоящий шотландец.
– В любом случае это не выглядит такой уж большой тайной. Я даже нахожу очаровательным то, что такому сильному человеку, как ты, во многом осуществляющему контроль над своей судьбой, присущи такие иррациональные взгляды.
– Очаровательным? – процедил Итан. – У тебя же, надо полагать, никаких иррациональных взглядов нет?
– Есть, и много. Но ведь я не контролирую свою судьбу. Оба замолчали.
Вскинув руку, Мэдди коснулась его плеча.
– Итан, я не имела в виду, что поехала с тобой поневоле. Это был мой собственный выбор. И я рада, что поступила так.
Итан немного расслабился.
– Теперь тебе рассказывать.
– Такой рассказ не предназначен для званых вечеров, – сказала она. – И я не хочу, чтобы у тебя изменилось мнение обо мне.
– Что ты хочешь этим сказать?
– «Невесты из счастливых семей создают счастливые семьи». Так сказано у Гоуди, а это неоспоримый источник.
– Это не повлияет на мое отношение к тебе. Давай рассказывай.
– Тебе как, подробно все рассказывать, или удовольствуешься беглым пересказом? – спросили Мэдди.
– Расскажи мне все.
Сделав глубокий вдох, она приступила к рассказу:
– Что ж, вопреки всеобщему мнению моя жизнь развалилась не в день смерти моего отца. Это произошло в одну из ночей за шесть месяцев до дуэли. – В ночь, полную тайн и ярости, происхождение которых Мэдди так и не смогла понять. – Знаешь, Итан, все было как во сне. – Снаружи, рядом с судном, полыхнула молния, за которой последовал раскат грома. Мэдди вздрогнула. – Я легла спать с ощущением покоя и безопасности, а проснулась в другой жизни, в чужом мире, полном незнакомцев. Это трудно объяснить.
Он погладил ее руку своей большой шершавой ладонью.
– Попробуй.
– На протяжении нескольких лет я пыталась свести воедино то, что произошло той ночью. Первое, что мне бросилось в глаза после пробуждения, было нервное поведение слуг. Они бросали на меня оценивающие взгляды, будто пытались выяснить, что мне известно о ночном происшествии. Впоследствии я узнала, что двое самых доверенных слуг нашей семьи были уволены: мужчина – правая рука моего отца, а также служанка
– Нет, не собираюсь ни над чем насмехаться. Она с шумом выдохнула и призналась:
– Думаю, отец… застал мать в постели с другим мужчиной.
– Почему ты пришла к такому выводу? – сдержанно спросил Итан.
– Потому что я обнаружила, что той ночью мой обычно мягкий отец бил мать. – Мэдди хорошо помнила синяк под глазом матери и презрение, сквозившее в глазах отца, если его взгляд случайно попадал на мать, хотя он старался вообще не смотреть в сторону прежде любимой жены.
– Это не означает…
– В этот вечер он неожиданно рано вернулся из деловой поездки. И честно говоря, зная мать, я была бы очень удивлена, если бы у нее не было регулярных адюльтеров в процессе их брака. Слабая, эгоистичная женщина, она была намного моложе отца.
– Понятно. – Итан был, натянут как струна. Вглядываясь в его лицо, она гадала, вызвано ли это отвращением к тому, что она еще собиралась сказать, или страхом.
– В любом случае в тот день, рассеянно гладя меня по голове, отец сказал: «Мэдди, девочка моя, твой папа совершил кое-какие ошибки». Потом он бесцельно побрел куда-то. Таким он никогда прежде не был. Мне казалось, что я совсем не знала своих родителей.
– Что же произошло после той ночи?
Она отметила плотно стиснутые челюсти Итана и сказала:
– Даже не знаю, стоит ли говорить.
– Мэдлин, я хочу услышать.
– Но это не… – Она запнулась, наткнувшись на его тяжелый взгляд, и прошептала: – Отлично.
Итан знал, что последовало за этим. Он был дирижером тех событий, а сейчас тихим, потухшим голосом она поведала о последствиях:
– Через полгода после той ночи отец погиб, и к нам нагрянули кредиторы. Мы с матерью вернулись с похорон отца, а нас, несмотря на жуткую непогоду, не пустили в Айвли-Холл – так назывался дом моего детства. Я была так напугана. Особенно по той причине, что моя мать была совершенно не способной заботиться обо мне. Помню, как однажды спросила ее насчет того, собираемся ли мы предпринять что-то по скорейшему поиску жилья. Вместо того чтобы ответить: мол, конечно, в ближайшие же дни мы обретем счастливое гнездышко, – мать процедила: «Я знаю столько же, сколько и ты, Мэдлин. Так что скажи, что ты думаешь обо всем этом?»
Место проживания…
Пока Мэдлин рассказывала о тяжких испытаниях, выпавших надолго одиннадцатилетней Девочки, лишившейся в одночасье всего привычного, Итан ощущал влагу ее слез на своей груди. Он понял, как мучительно было для девочки-подростка расстаться с вещами, без которых, как ей казалось, она не могла жить, – с куклами, платьями, любимыми домашними животными… Насколько пугающим и омерзительным показался ей Марэ, когда она впервые увидела этот район.
И Итан выяснил, что знаний Мэдлин было почти достаточно, чтобы связать концы с концами. Она была очень смышленым и, судя по всему, наблюдательным ребенком. Уже тогда она заподозрила присутствие чужого мужчины в доме.