Если рядом ты
Шрифт:
– Спасибо.
– Пойдем вдоль ручейка, - поясняет он, показывая вдаль рукой.
– Я точно знаю, что ручейки почти всегда впадают в реку. А где река, там и рыбаки.
– Интересно, а сколько человек может прожить без еды? – устало говорю я, когда спустя несколько часов нашей пешей прогулки, мы останавливаемся передохнуть. Желудок беспрерывно бурчит, в который раз сообщая мне, что пора бы и поесть.
– Около двух месяцев. – Лени бросает багаж и валиться на кучу листвы, что уже успела опасть с деревьев. Он выглядит устало
– Отлично!
– Думаю за два месяца нам удастся выбраться.
– Ты шутишь?
На мой вопрос Ву не дает ответа. Он только тянется в карман и морщась извлекает из него пачку сигарет.
– С тобой все в порядке? – осведомляюсь я.
– Да. – Его правая рука дрожит, когда он подносит зажигалку к табаку.
– Ты уверен? – не успокаиваюсь я.
– Слушай Плюш, я не знаю с чего вдруг ты стала такой заботливой, но я еще раз тебе повторяю, я в порядке. – Ву затягивается и в то же мгновение начинает кашлять.
– А так больно? – Я прикасаюсь к его торсу, где находиться ребра.
– Ты с ума сошла, - взвизгивает Лени, и я отдергиваю руку. – Тебе заняться не чем?
– Я так и знала.
– Что черт возьми ты знала? – верещит Ву, словно старое радио.
– У тебя ушиб ребер. Ну, либо ты их сломал.
– Это у тебя ушиб головного мозга. Ну, либо ты его растеряла, - передразнивается он, швыряя окурок в воду. – Хватит меня доставать. И прекрати совать свой нос куда тебе не следует.
Словно конфуженная, хлопаю ресницами, не понимая новую волну агрессии со стороны Лени.
– Почему ты вечно на меня злишься? Я не боксерская груша, на которой можно отрываться и оставлять весь свой негатив.
– Вот смотри. – Лени приподнимает футболку и моему взору открывается красивый пресс с серо-зеленым синяком. – Это просто ушиб, - рапортует он. – Теперь ты отстанешь?
Усталость, голод и постоянно нервное напряжение в полной мере дают о себе знать, и я взрываюсь:
– Ты не думаешь, что нам давно пора расставить все точки над «и».
Лени сводит брови от неожиданного признания, а я продолжаю:
– Если ты до сих пор злишься из-за того, что произошло на выпускном, то знай, мне очень жаль, что так все случилось. Да, ты много чего натворил и даже может ты это и заслужил, но мне правда жаль. – Я не свожу глаз с Ву наблюдая за его реакцией. Но он на столько спокоен, что у меня создается впечатление, будто я разговариваю ни с ним, а с камнем, что мирно притаился у него за спиной.
– Нельзя быть таким злопамятным и припоминать людям… через сто пятьдесят лет… их поступки.
Тогда, очнувшись у него в квартире, я хотела поговорить с Лени на эту тему и все обсудить, но то был не подходящий момент: похмелье, выяснение отношений между Мэдисон и Ву, разочарование Мэд по поводу своего жениха. Теперь, здесь, никого нет и нас ничто не отвлекает. И я, всем своим видом показываю, что готова выяснить все, раз и навсегда.
– Расставить все точки? Хорошо! – Лени хмурит брови.
– Ты опозорила меня… То, что ты наделала, до сих пор дает о себе знать. Спорю, что ты
– Сначала от меня отвернулись друзья: я подумал, да, плевать. Затем от меня ушла Синди… Хорошо! Пусть катиться, - нехотя признается он, а я уже жалею, что завела эту тему разговора. – Потом на почту начали приходить странные письма… Я не обращал внимания, но потом все стало намного хуже. Письма превратились в угрозы с темой: «Сраный гей, как ты мог опозорить нашу школу» … и тому подобное. Мне пришлось удалить все аккаунты и профили в социальных сетях. Почте.
От его рассказа мне становиться дурно.
– Думал, пока буду учиться в Вашингтоне все утихнет, - продолжает Лени.
– Но, не тут-то было. Полицейский участок, в который я устроился после академии, оказался набит одними кретинами. Чего только стоит Маркос Джонсон.
От этого имени мои брови ползут на лоб. Я прекрасно помню Маркоса – капитана школьной команды по футболу, сексуальную грозу всех девчонок и самого главного врага Лени.
– Да, я тоже был удивлен, когда увидел его там. – Ву вновь закуривает.
– А когда узнал, что мне еще придется с ним работать… - Он пытается вдохнуть в себя едкий дым, но у него опять ничего не получается. – Дьявол! – плюется он.
– Я больше не хочу с тобой разговаривать на эту тему.
– Прости, - искренне говорю я. – Я знаю, что этого недостаточно, но правда… Прости… Я и подумать не могла, что все так обернется. Это же был всего лишь прикол… розыгрыш. Мне…
– Хватит… - прерывает Лени. – Нужно как можно скорее выбираться из этой глуши.
Больше мы с ним не разговариваем и все что я вижу пока мы идем - его спину и мою сумку. Я до сих пор не могу отойти от шока.
Еще через некоторое время совместного времяпрепровождения, я полностью выбиваюсь из сил и требую у Ву привала.
– Ладно, побудь пока здесь, а я разведаю что к чему. – Детектив ставит багаж рядом со мной, переходит через ручей и скрывается за угрюмо стоящими деревьями.
Мне вроде бы хочется закричать: «Не оставляй меня одну», но я до такой степени устала, что мой язык вообще не шевелиться.
Нервно озираясь по сторонам, устраиваюсь возле большого валуна. Рядом периодически хрустят ветки, но я не поддаюсь паники, успокаивая себя тем, что причинной такого треска может быть ветер. Присаживаюсь на камень, стараясь не сводить глаз с места откуда доноситься устрашающий звук.
Ну где же Лени?
– Думаю у нас сегодня будет ужин? – хрипло говорит Ву, и я вздрагиваю от неожиданности. Перевожу свой ястребиный взгляд на детектива и тут же понимаю, о чем идет речь: он держит в руках какого-то пушистого зверька.
– Это… заяц? – не сразу соображаю я, удивленно оглядывая трофей охотника.
– Да. – Лицо Лени выглядит непоколебимым, но я все равно замечаю, как его глаза сияют от восторга: ни каждый день можно похвастаться собственноручно пойманной добычей.