Если сможешь – забудь
Шрифт:
Сергей взглянул вверх на солнце, сориентировался и махнул рукой вправо:
– Там!
– Веди!
И они через заросли, напрямик рванули в указанном направлении. Им повезло, вскоре они наткнулись на маленький бетонный столбик, на котором красной краской было выведено: Осторожно, кабель! Впрочем, букву «а» во втором слове какой-то веселый умник губной помадой исправил на «о», превратив закопанный в землю телефонный провод в собаку мужского пола. Причем это, с завидной настойчивостью, было проделано на всех столбиках, отмечающих маршрут прокладки телефонного кабеля к теплостанции.
Алина сразу, с места, взяла такой темп, каким бегут, разве, стометровку. И, хотя Сергей никогда не был слабаком
Когда им преградил путь неширокий, с крутыми склонами овражек, Сергей уже судорожно хватал ртом воздух, как рыба на берегу, размазывая рукавом пот по лицу, а его спутница даже дышать чаще не стала. Будто совсем не бежала. Здесь телефонный кабель выбирался из-под земли и, заключенный в тонкую, крашенную зеленым, металлическую трубу, висел над овражком, на той стороне снова уходя под землю. Алина выпустила запястье Сергея, несколько секунд помедлила, прежде чем уверенно вступить на трубу. Сергей удивленно смотрел, как она, слегка балансируя руками, быстро перебежала по трубе, и, уже с той стороны призывно махнула рукой, приглашая. Быть канатоходцем парень не решился, заведомо зная, что сорвется. Тихо чертыхаясь, он полез в овраг, в густые заросли крапивы и ежевики, туда, где слабо журчал невидимый сверху ручеек. Он еще продирался сквозь высокие, с трудом проходимыедебри, яростно раздвигая осеннюю, но по прежнему жгучую крапиву, а девушка уже нетерпеливо наклонилась над оврагом и протягивала ему руку, торопя:
– Быстрее! Быстрее!
Сильным рывком она выволокла Сергея из оврага, и, не глядя на него, исцарапанного, мокрого по колено, обвешанного колючками череды и репейника, вновь потащила за собой.
Глухой железобетонный забор теплостанции выглядел очень внушительно. За ним сильно парило. Густые белесые полосы пара утягивало в сторону парка, где они только что гуляли. Дважды им путь преграждали охранники, облаченные в мешковатые защитные комбинезоны и респираторы, но Алина резко выбрасывала в их сторону руку с открытой ладонью и приказывала:
– Тихо! Сидеть!
И вооруженные мужчины безропотно опускались на землю, не оказывая больше сопротивления. Одного из охранников внутреннего поста, девушка сгребла за грудки, поставила перед собой и приказала, тряхнув:
– Веди к начальству!
И он повел.
Сергею оставалось только, спотыкаясь, брести следом, все еще дыша, как загнанный зверь. То, что сегодня вытворяла Алина, походило скорее на приключенческий фильм, чем на реальность.
Именно это – чувство нереальности происходящего, оставалось почти единственным, что еще мог понять Сергей, глядя, как его спутница командует обслуживающим персоналом теплостанции. И, почти неотличимые друг от друга, в белых чепчиках и бахилах, и операторы и начальство, еще за секунду до их появления, решавшие свои задачи, теперь замерли на своих местах, словно заснули. Сергей тоже прислонился к дверному косяку и, в нежданной, разом навалившейся полудреме, следил, как девушка подходила к операторам, наклонялась, трогая каждого за плечо, и тихо говорила:
– Займись своим делом!
Она остановилась, скрестив на груди руки, слушая доклад пожилого уже мужчины, который словно школьник, объяснял, что произошел поперечный разрыв напорного коллектора, главного циркуляционного насоса. Был большой выброс радиоактивной воды и пара. Реактор цел. Сейчас пытаются устранить аварию, но система аварийного охлаждения не справляется. Реактор выходит из-под контроля, есть сбои в системе управления. Если реактор не удастся срочно остановить, хотя работы по его остановке ведутся уже давно, и он перегреется, произойдет взрыв.
Не в силах стронуться с места, Сергей, расширив глаза, смотрел, как Алина уверенно подсела к компьютеру, и ее пальцы стремительно побежали по клавиатуре. А ведь она работала сейчас в совершенно незнакомой программе. К этому времени все присутствующие очнулись от оцепенения и продолжили прерванную работу, почему-то не воспринимая девушку, как постороннего человека. Будто присутствие ее здесь было делом вполне нормальным. Ей что-то показывали на экране, кто-то, отодвигая ее руку с клавиатуры, сам набирал информацию. Все разом что-то быстро и шумно говорили, а Сергей, тоже пришедший в норму, мог думать только об одном. О том, что молотом стучало в мозгу:
– Сейчас будет взрыв. Снесет с лица земли теплостанцию. Пострадает город. А это полтора миллиона человек, полтора миллиона!..
Сергей подошел поближе и тоже встал за спиной у девушки. Она перестала работать и, держа пальцы у висков, вглядывалась в выведенную на экран схему планировки теплостанции. Алина просидела так не меньше минуты, потом решительно поднялась, и Сергей окликнул ее. Девушка нашла его взглядом и улыбнулась. Только улыбка получилась успокаивающе-грустноватой, словно она извинялась за что-то.
– Сиди здесь, с ними. Хорошо? – и заторопилась, – я пойду. Мне нужно. Я попробую. Я должна попробовать…, – и, почти бегом, направилась к двери.
Сергею оставалось только стоять и смотреть с каким упорством, уже, по сути дела, обреченные люди, пытаются восстановить контроль над работой реактора. А он явно перегревался. Всех как магнитом притягивал показатель температуры воды охлаждения. Цифры с упорной стабильностью росли, давно перейдя черту дозволенного уровня. Если бы удалось хотя бы отсрочить момент катастрофы!
И никто не сумел понять, почему резко, скачком дернулись стрелки разом на всех приборах, и началось что-то невероятное. Словно вся аппаратура вышла из строя: показатели скакали, не подчиняясь управлению. Температура воды начала уверенно снижаться, освещение тускнеть и мигать, и, наконец, главный инженер, вытирая платком лысину, неуверенно выговорил:
– Я ничего не понимаю, но, по-моему, реактор встает.
Кто-то включил экраны слежения, и Сергей вместе со всеми, увидел беспощадно парящий реактор, рабочих в противогазах и на одном из экранов реакторного зала – Алину, вернее одно только ее плечо со спины и поднятую правую руку у обреза экрана. И тут погас свет. Сергей успел увидеть на гаснущем экране, что девушка начала падать, заваливаться набок.
– Аль, Алька…, – тревожным полушепотом позвал парень, словно она могла услышать его отсюда. Несколько секунд помедлил и бросился, еще сам не зная куда, к Алине.
– Стой, куда ты? – запоздало крикнули ему вслед. И уже в дверях нагнал радостный вопль инженера:
– Реактор встал! Слышите! Он встал!
Сергей долго плутал в душных паровых облаках, шлепая на бегу по лужам, почти незаметным на белом кафеле. В реакторный зал он не вбежал, а въехал на животе, споткнувшись на пороге о пожарный рукав. В последний момент он успел выбросить перед собой руки и только поэтому не разбил лицо. Торопливо вскочил, весь мокрый, и быстро огляделся. Искать Алину не пришлось. Она лежала совсем близко, ничком. И лужица, в которую она ткнулась лицом, отличалась от других ярко-розовым цветом воды. Сергей, оцепенев, какое-то время стоял над ней и шумно дышал. Опомнившись, упал на колени и схватил девушку за плечи, поворачивая к себе лицом. Голова у нее безжизненно откинулась. Дыхание у парня перехватило. Кровь! Она заливала левую щеку и подбородок, продолжая вытекать из носа и уголка рта. Сергей хрипло и неуверенно позвал, спрашивая: