Если твой босс... монстр!
Шрифт:
Наташка… Она же сейчас… Она…
Пламя ударилось о вытянутые руки подруги, растеклось по ним, охватило все тело, полыхнуло ярким факелом и… погасло, не причинив Зиминой никакого вреда. Она словно впитала огонь в себя. Поглотила без остатка.
Я едва осознавала, что происходит, в голове звенело и мутилось, перед глазами плясали мушки, а в горле застрял комок, мешая дышать.
Последнее, что я услышала, прежде, чем потерять сознание, был крик… нет, рев Марвелла:
— Ева!..
А затем меня поглотила тьма.
Сознание
Кроме того, я ощущала чье-то присутствие, напряженное молчание и очень знакомую ярость.
Марвелл…
Он, действительно, пришел, хоть и с опозданием, и сейчас жутко злился. Наверное, я снова сделала что-то не так. Поэтому глаза открывать не торопилась, продолжая притворяться, чтобы лишний раз не будить в начальнике зверя.
Но вскоре стало понятно, что дело вовсе не во мне, и рычал тигрейшество на кого-то другого, незнакомого. Честно признаться, я этому «кому-то» совсем не завидовала.
— Не вы ли, советник Орланд, убеждали меня в полной безопасности моих стажеров, когда совет принял решение не заключать Фами Хейлайл под стражу, а оставить ее на время следствия под домашним арестом? Кто рассуждал о полной защите и абсолютной надежности академических стен? Кто виноват сейчас, когда пострадали две юные, перспективные, еще необученные сотрудницы таможни?
— Но, Марвелл… Вы же знаете правила. Решения совета магов не оспариваются, а исполняются в точности, — судя по голосу, Орланд был немолод. А еще он волновался. Я чувствовала его тяжелое дыхание. — Кроме того, случай вопиющий. Не забывайте, что высший магистр Хейлайл, дядя леди Фами, глава совета, и стало бы вопиющей бестактностью…
— Бестактность, уважаемый Рендл, это подвергать смертельной опасности окружающих, оставляя на свободе преступников только потому, что они близкие родственники членов совета. Последуй вы моим советам, леди Хейлайл судили бы лишь за должностное преступление, а сейчас на ней еще и попытка убийства. К счастью, неудачная. Но в этом не ваша заслуга и, к прискорбию, не моя, — гнул свою линию тигрейшество. — А посему я требую…
— Но вы не можете…
— Могу, Орланд, могу.
— Вы не смеете!.. — продолжал упорствовать советник. Но уверенности в его тоне явно не доставало.
— Смею. И вам это прекрасно известно. Я требую усилить охрану академии, прекратить инспекцию моего департамента и сосредоточиться на проверке чиновников, подчиняющихся непосредственно совету магов. Фами Хейлайл заключить под стражу и поместить в антимагическую камеру, обязать ее пройти лечение, если понадобится — принудительное… — начал перечислять Кирстен,
— Не слишком ли, Марвелл? По-моему, вы слишком много хотите.
— Это лишь необходимые в данный момент меры. Список всех мероприятий я завтра передам в совет, — отчеканил лорд лиректор.
— А если совет не пойдет вам навстречу?
Советник еще пытался язвить, но голос его заметно дрогнул, а значит, битву он уже проиграл.
— Уверен, вы отлично представляете, что тогда произойдет, Орланд. У меня достаточно компромата на каждого. Эти данные тут же станут известны. Кроме того, расследование по делу ведьм так и не было завершено. Его можно возобновить.
— Вы забываетесь! — сорвался на крик «уважаемый Рендл». — Возобновить расследование имеет право лишь пострадавшая сторона, то есть ведьма или ведьмак. У вас имеется кто-нибудь на примете?
— Я не вступаю в схватку, не имея доказательств. Вам ли не знать…
Спор накалялся. Вероятно, все это переросло бы в грандиозный скандал, но тут вмешался еще один участник.
— Вы лишились рассудка, магистры? — резко прервал он спорщиков. — В палате для исцеляемых недопустимо вести себя столь громко. Здоровье любит тишину и покой. Вон!
— Я верховный советник! — мгновенно возмутился Орланд.
— А я главный целитель академии, которому приходится устранять результаты ваших недоработок. Прошу выйти. Дайте, наконец, пострадавшим возможность прийти в себя и набраться сил.
— Бездна ведает, что у вас тут творится, — раздраженно прошипел «уважаемый», но все же подчинился, и я услышала удаляющиеся шаги.
— Лорд Марвелл, вас это тоже кается. Покиньте палату!
— И не подумаю, но обещаю вести себя тихо, — прозвучало в ответ упрямое. Лорд директор явно не собирался отступать.
Целитель это тоже понял. Вздохнул устало.
— Хорошо. Но если наступит ухудшение состояния больных, вся ответственность ляжет на вас.
— Согласен.
Снова шаги, скрип двери, хлопок и… И все. Воцарилась тишина, хотя Кирстен по-прежнему находился рядом.
И что делать? Разыгрывать из себя спящую дальше или нет? Еще и нос зачесался так некстати…
— Всем притворяющимся разрешается отмереть, — хмыкнул Марвелл, и, словно подтверждая его слова, я звонко, с удовольствием чихнула. — Будь здорова, Ева. Так, кажется, говорят в вашем мире?
— Спасибо.
Я приоткрыла глаза, осторожно осматриваясь. Четыре тумбочки, четыре кровати, стулья — ничего необычного. Две дальние койки пустовали, а на соседней я увидела Зимину.
Судя по улыбке, мелькнувшей на губах подруги, когда она перехватила мой взгляд, не я одна в этой комнате только что изображала «недвижимость». Лорд директор это сразу понял и раз затеял разговор с советником именно здесь, в нашем присутствии, значит, хотел, чтобы мы с Наташкой услышали и узнали подробности.